Из книги игрушек | страница 14

— Как же так? Ты показываешь пальцем на четыре.

— А что, четыре — это не двенадцать? — удивляется Мицура.

— На, держи часы. Нет, подожди, я сам надену цепочку тебе на шею.

Положенные два часа сна прошли. Увлечённый какой-то книжкой с картинками, папа забыл обо всём на свете. Баруцу лениво зевает, раскрывая рот до ушей. Папа знает: Баруцу будет спать ещё долго-долго.

Пробило шесть часов.

— Поднимайтесь, поросята.

Мицура (возвращая часы). Не знаю, что с ними, папочка, но колёсико всё время крутится.

Папа (со знанием дела). Вероятно, ты их заводила и пружина лопнула.

Мицура. Нет, ничего не лопнуло.

Баруцу (отдаёт конверт. Он не смят, совсем как новенький). На, возьми, пожалуйста.

Папа. Браво, Баруцу.

Баруцу. Я его даже заклеил.

Раньше мишка жил внизу, в комнатах. Жил он там целых два года, но стал таким шкодливым, что нам пришлось отделить его от всех и поселить в одиночестве. Вот он и оказался в шляпной коробке. Правда, сначала мы тщетно пытались его перевоспитать. Но, оказывается, отец всех медведей, который бродит где-то по свету и выхаживает в горах своих медвежат, не только роет берлоги и заваливает их на зиму огромными булыжниками, не только старательно умывает малышей, причёсывает их и подпиливает им коготки серебряной пилочкой, но и учит тряпичных медвежат плохому.

Так вот, наш жёлтый мишка приноровился красть сладости. Он таскал конфеты, шоколад, варенье, фрукты, рахат-лукум. Стоило папе принести домой коробку каких-нибудь сладостей, мишка тут же разнюхивал и всё проглатывал, да так, что никто этого не видел.

— Кто съел шоколад?

— Мишка! — отвечает Баруцу, пожимая плечами. — Больше нет ничего.

— А кто слопал конфеты из коробки?

— Мишка! — отвечают в один голос Мицура и Баруцу.

Оказывается, они-то всё видели. Несколько раз застигнутый врасплох, мишка улепётывал от них под диван, прижимая к животу картонку со сладостями. Ребята его даже отшлёпали. Больше того — как-то раз они ему оторвали ухо.