Вот так. И никакого тебе, понимаешь, от собственных гвардейцев подобострастия. Откуда б ему взяться, коли под соседними кустами гадили?
— Да? Ну это он вас удачно поставил. Помощь мне твоя требуется. Берешь сейчас, значит, казначея, и идете с ним в сокровищницу…
— Величество, да как же так?, — воскликнул Блистательный. — Мне ж при вашей священной особе пост назначен!
— Помолчи, — недовольно прервал его я. — Особа никуда не денется, посидит в кабинете и попьет чегой-нить горячего, а коли князь Золотых Колпаков расстарается, так и пожует еще. А ты сходишь с казначеем в сокровищницу. Ненадолго. Подберешь там из оружия чего-то, сабли, или мечи там, чтобы и клинок был знатный, и рукоять богатая, и ножны не уступали. Царевичи перешли на мужскую половину, сам понимаешь — пора обзаводиться и оружием. Дело государственное, на тебя одна надежда.
Вака кивнул. И пора, и дело государственное — тут даже захочешь, а не поспоришь. И кому как не такому проверенному кадру как он подобное дело доверить?
— И еще. Но об этом молчок оба. Есть у меня еще одно поручение…
Блистательные выслушали, переглянулись с пониманием, и мой недавний провожатый до дворца согласно склонил голову.
— Не подведу, государь, — с чувством произнес Вака.
Минут сорок спустя, когда я приканчивал вторую чашку сбитня с ватрушками, в дверь кабинета постучали. Ой как постучали-то…
— Ты мне что, дверь сломать хочешь?, — выкрикнул я. — Заходи.
На пороге вырос уроженец Трех Камней — довольный как слон, — быстро приблизился, сжимая у груди какой-то сверток, аккуратно его положил на стол и развернул.
— Только, величество, в сокровищнице дерюги никакой не нашлось, — смущенно доложился гвардеец. — Там какая-то шелковая тряпка старая была, я в ней принес.
— Тряа-а-апка…, — язвительно передразнил его я. — Личный штандарт мирельского царя Атуни, захваченный во время Самватинской войны. Великий воинский трофей!
Физиономия Блистательного вытянулась.
— Хоть какая-то от него польза. Давай глянем, что ты выбрал для моих наследников.
— Царевич Утмир, он… Он некрупный еще пока, я ему закский акинак взял. Самое то парнишке будет по руке. Сталь хорошая, доброй поковки и закалки, да и вида богатого. Ханский — не иначе. Ржавчины нет, я проверял.
— Это правильно, — согласился я. — С клинком, который чуть не с него длиной, мальчик будет смотреться по-дурацки. А Асиру, значит, саблю?
— Булатную, — ответил Вака, и до половины извлек оружие из ножен, демонстрируя узор на клинке. — Пока ему будет немного тяжеловата, мне кажется, ну да привыкнет, коли станет упражняться.
