— Какое ваше величество повелит разместить на них изображение?, — уточнил князь Эшпани.
— С одной стороны Крылатого Ежа, как и на всех, сэкономим время вдвое таким образом. А с обратной стороны…, — я задумался ненадолго. — Помнится, с пару лет назад обитель Святого Солнца заказывала на монетном дворе небольшую партию золотых медальонов со знаком Солнца. Те штемпеля еще сохранились?
Отец Тхритрава, когда поток паломников отчего-то уменьшился, решил провести рекламную кампанию и вручать эти медальоны особо щедрым жертвователям, дабы те могли носить их на одежде, демонстрируя всем, что совершили паломничество и не абы куда. К моменту изготовления заказа спад, правда, закончился, и медальоны было решено попридержать до лучших (ну или худших) времен — так и лежат по сю пору где-то в закромах.
— Должны были, ваше величество, — ответил казначей.
— Вот их с обратной стороны и шлепайте.
— Не воспримет ли Церковь это как вторжение мирян в область ее интересов?, — смутился Триур.
— Не воспримет, — отрезал я. — Я из сана не извергнут…
Казначей изумленно вскинул брови.
— …только малое прещение прошел, да и из обители не изгонялся. Имею полное право. Так что ты, голубчик, давай-ка распорядись, а я пока в баньку сбегаю. После того и пиршественные дары обсудим.
Дары. Тоже традиция, и очень для казны обременительная. Всем участникам коронационного пира, всем без исключения, вступающий в должность монарх Ашшории должен преподнести дар. А пирующих, по моим прикидкам, будет порядка пятисот рыл. Не все, разумеется, из них владетельные, даже князья не все, но одних Блистательных под две сотни человек (и еще сотня в караулах), а кроме того чиновники, столичные клир и знать, да даже свободные от непосредственного обслуживания пира дворцовые слуги. И всем дай, дай, дай… И чем выше чин, тем щедрее должен быть подарок.
Накладная это штука, коронация. Определенно, в дальнейшем подобных мероприятий надобно избегать.
После баньки… Ну, какой на самом деле баньки? Так, недоджакузи с горячей водой и массажистом. Вот в горной Ашшории, ну и у нас в обители в том числе, там — да, баня. С парилкой. А тут царя в мраморном тазике с кипятком, считай, прополоскали, и все. Расстройство сплошное, а не баня.
Но все же самочувствие мое после омовения улучшилось, настроение даже поднялось, да и размял мои старые косточки банщик хорошо — жизнь предстала в чуть более розовых тонах, и новую беседу с казначеем я начал уже с не столь похоронным настроем, как ранее. К тому же Каген, оказывается, как бы он после смерти единственного сына не хандрил и не недужил, за финансовым благополучием державы следил крепко и казну оставил в весьма и весьма приятном состоянии. Стопудово — что-то там разворовать власти предержащим удалось, но и того, что оказалось у меня на руках должно было хватить… Ну, на первое время — точно.
