Многие годы тренировок, пусть и не профессиональных по интенсивности, но зато идущих от сердца и любви к хобби, позволили мне выработать свой стиль на базе испанского танца. К тому же, театральный аспект наших с женой занятий ставил во главу угла не функциональность, а эстетичность поединка. В артистической дестрезе куда больше перемещений, уклонений и даже прыжков, чем того требует реальный бой, но именно это отличие как нельзя лучше ложится на возможности проекции. Сражаться в Изломе, следуя привычным правилам классического фехтования, можно только с противником, который придерживается такой же схемы, но как показала практика поединка с корейцами, боев по спортивным правилам тут не будет. А вот прыжки, скоростные обходы, нападения с высоты или с совершенно неожиданных позиций — вот этого всего будет в превеликом избытке.
Привычное вращение кистью, и “Слово” взлетает в основную позицию. В отличие от других школ, дестреза не разделяет противника и его оружие, а воспринимает их как одно целое. Французы над этим смеются, так как чужую шпагу нельзя ранить уколом, но даже они признают: контроль над клинком оппонента — это один из самых коротких путей к победе. Мне не нужны стойки, правильное положение спины и локтей, не имеет значения, как расположены стопы, важно только то, что острие шпаги нацелено на гарду оружия воображаемого врага. Вся дестреза — это, по сути своей, игра в контроль, где во главу угла поставлено управление дистанцией. Вот с этим-то в Изломе и есть самые большие проблемы, с пониманием этой дистанции. Когда расстояние еще безопасно, а когда уже нет? Скорость проекций, возможность атаки в прыжке с места на двадцать метров, невесомость даже самых гигантских мечей в руках рейгов — все это сводит на нет обычное понимание безопасного расстояния. Это главная моя сложность в адаптации привычного стиля под Излом — научится не просто понимать это различие головой, а чувствовать его на грани инстинктов. Беда в том, что бой с тенью приносит мало пользы; опираясь только на свое воображение, тяжело адаптироваться к непривычному, но на безрыбье, как говорят, и рак рыба. В идеале, мне нужен спарринг-партнер рейг, и желательно не один, но где я таких возьму?
Есть, конечно, очевидный ответ — в РИЗВе. Возможно, когда-нибудь я и присоединись к этой организации на правах анонимного члена как раз для того, чтобы получить возможность тренироваться не одному. Да, я не питаю иллюзий, что кто-то из местных рейгов может меня чему-то научить в фехтовании, потому как в этом мире данное искусство, из-за наличия перевертышей, пошло совсем иным путем, нежели на моей Земле. Здесь не развилось столь сложных техник и школ, основанных на быстрых молниеносных уколах, коварных режущих ударах и смертельных выпадах. Чтобы убить оборотня, нужно бить сильно и мощно, желательно нанося как можно более широкие удары. Потому как из-за скорости перевертышей нанести гарантированно смертельный укол в уязвимую точку почти нереально. К тому же из-за невероятной регенерации и мышечной силы оборотней легкие рассекающие удары так же мало эффективны. Из-за этой специфики местное фехтование развивалось от тяжелого рубящего оружия: двуручники в миллионах вариаций от классических цвейхендеров до нодачи и чхандо, а также секиры, дадао и прочее. Такое искусство даже не назвать полноценным фехтованием, тут подходят иные слова: рубка или сеча. А если вспомнить, что дестреза, самый её древний вариант — эсгрима, была придумана как раз для противодействия подобному тяжелому вооружению, то шансов у местных против меня было как бы не меньше, чем у тех японских мастеров кендо на презентации нашей школы при Большом театре против Вики. И тем не менее, лучше даже полные неумехи в напарниках, чем вот такой бой с тенью.
