В Испании оба узнали главного врага - германский фашизм, насмотрелись на тех, кому мятежники ближе, чем республика, на тех, кто лишил республику законного права на самозащиту. У Страны Советов, с момента революции окруженной изначально враждебными ей. режимами, много "наиболее вероятных противников", ее защитникам всегда приходилось - скажем так - держать в памяти силуэты всех чужих самолетов и кораблей. Кузнецова назначили в край, где самураи давно вели против нас изнурительную необъявленную войну. Крейсер "Ниссон" торчал на рейде бухты Золотой Рог, даже когда интервентов вытолкнули из Владивостока. Еще в 1925 году японцы занимали весь Сахалин. Чтобы выбросить их с его северной части, два небольших военных корабля, переданные вскоре в погранохрану, "Красный вымпел" и "Боровский", высаживали на Сахалин десант. "Красный вымпел", этот корабль революции на Дальнем Востоке, ходил вдоль побережья Охотского моря, где еще властвовали урядники, остатки банд Колчака и японские купцы, хотя прошло после Октября более семи лет, и устанавливал там Советскую власть. И в тридцатые годы на нашем материке цепко держались японские концессии: выкупая их на ежегодных торгах, приходилось платить золотом. Тропа самураев к нашим границам никогда не зарастала. Кузнецов вернулся с фронта и ехал на фронт, осмысливая уроки прожитого года.
Потом, когда он вправе был открыто сказать об этих уроках, он писал: "Во время этой войны мы, советские моряки, приобрели немалый опыт, ясно представили себе роль авиации в любых операциях флота, необходимость воздушного прикрытия его сил в базах, убедились, как важно, чтобы авиация, призванная действовать с флотом, организационно входила в его состав, была с ним под единым командованием и повседневно обучалась действовать на .море. Наконец, мы воочию увидели, насколько быстротечны события в современной войне, особенно в ее начале, как внезапным ударом можно повлиять на весь ход войны. Это заставило серьезно думать о постоянной боевой готовности нашего советского флота".
5. "Как справлюсь?"
"Как справлюсь?" - это сопутствовало Кузнецову на каждой ступени его "послеиспанского периода". Старание справиться, уверенность в своих силах и в крепости духа, как и убежденность в своей правоте, не равнозначны самоуверенности. Николай Герасимович однажды записал: "Добросовестность или компетентность - что же главное? Добросовестность. А компетентность? Компетентных много, но иногда такой человек не хочет решать. Добросовестный почти всегда компетентен (а если чего и не знал, должен узнать и узнает)".
