Темный силуэт остановился и повернулся к Тессе.
— Это твои ключи, — ответил Росс, — и машина твоя. А задумал я показать тебе, что и я иногда бываю джентльменом.
— Но как же, — в ужасе повторила ошеломленная Тесса. — Это же «мерседес».
Росс улыбнулся.
— А ты хотела «Ламборджини», — произнес он шутливо, чтобы ее успокоить. — Прошу прощения.
— Но это же смешно… — запротестовала Тесса, стуча зубами от холода. Ноги обжигал мороз, даже дышать было больно.
— Не так смешно, как разъезжать по снегу на велосипеде.
— Но…
— Замолчи, Тесса. — Росс тоже замерз. Джентльменом быть трудно, и он уже едва себя сдерживал. Вид Тессы, ее светлые волосы, блестящие в свете луны, ее босые ноги на снегу — все это было чересчур для Росса. Он помахал рукой, повернулся и пошел прочь. — И чтоб тебе было спокойнее, — добавил он, чувствуя, что она все еще стоит там, за спиной, и беззвучно бормочет свои возражения, — я делаю это не ради тебя. Нам надо все-таки думать о ребенке.
Холли устанавливала в вазе на администраторской стойке огромный букет розовых тюльпанов, но все ее мысли были поглощены составлением плана кампании под кодовым названием «Покорить Макса». Она была так увлечена своими размышлениями, что не заметила, как Грейс в юбочке чуть короче, чем обычно, и с довольно большим количеством ярко-красной помады на губах проскользнула с подносом в кабинет управляющего. Холли так же не заметила и доктора Тимоти Стрэттон-Стейнза из седьмого номера, который проворно проскочил мимо нее с небольшим кожаным чемоданчиком и сел в свою машину.
Придя к заключению, что Макс оказался не восприимчив к любви с первого взгляда и по прошествии начального периода знакомства стал рассматривать ее только как администратора, а не как потенциальный объект любви, Холли решила, что необходима хорошо подготовленная кампания. Макса надо подтолкнуть, и для этого Холли припасла множество хитростей. «Это не обман, — сказала она Тессе, когда описывала ей свой план, — это просто способ показать Максу, что у меня есть не только внешние данные и что он просто сам не понимает, как много теряет».
Холли провела небольшое расследование и сейчас была одета в ослепительный темно-синий деловой костюм и простую белую шелковую рубашку, застегнутую до самого горла. На ногах темно-синие матовые чулки и того же оттенка туфельки на низком каблуке, а волосы стянуты в узел так сильно, что болели виски. Холли не могла показаться без макияжа даже молочнику, но накраситься пришлось умеренно, довольствуясь лишь дымчато-серыми тенями, едва заметной помадой и минимумом румян.
