— Где Николай Андреевич? Я что-то не вижу его, — заметила своему мужу Марья Павловна.
— Он здесь… он здесь, — резко ответил Иван Васильевич и, после некоторой паузы, прибавил: — Ты ведь сама видишь, что все танцуют парами, и каждая пара состоит из жениха и невесты.
Ольга Ивановна с кем-то танцевала, но у ее партнера глаза были голубые, следовательно, это не был Николай Андреевич. Она смотрела по сторонам и глазами тщетно искала своего жениха. К танцующим вскоре присоединились танцоры и танцовщицы театра, клоуны, артисты и акробаты, разбили пары, смешались и разбрелись по всему залу. Клоуны смешили отдельные группы людей, то здесь, то там выкидывая свои фокусы и штуки. Общее веселье достигало своего апогея. Нервная и мускульная напряженность тел ощущалась, как приятная утомленность и насыщенность. Лица людей, то раскрасневшиеся, то побледневший, выражали тупое довольство и безучастное доверие в нечто абстрактное, невидимое и неосязаемое, действующее помимо них и не подлежащее их пытливости, но действительное. Но вот оркестры перестали играть. Музыканты сошли в зал, и, не задерживаясь долго с гостями, направились в соседний зал, где администрацией театра уже были приготовлены для всех чай и закуска. Свадебное торжество приближалось к концу. Еда закончилась скоро. Стали выходить из театра, по прежнему в порядке, с шумом да с хохотом. Снова резвились и стучали палками, и веселье даже вспыхнуло с новой силой, когда толпа проходила через лабиринт посредине театральной площади. Но по мере приближения к станции подземной железной дороги, возбужденное состояние в людях постепенно замирало; в разных местах слышны были последние отрывистые выкрики веселья и звуки слабеющей вспышки смеха. Гул веселья замер. Царствовало спокойствие и сосредоточенная тишина, когда люди, войдя в вагоны, расселись по местам. Отошел поезд. Люди, сосредоточенные, но ни о чем не думающие, усталые, неслись вперед в узком, темном пространстве, безвольные и отдавшиеся огромной силе мчавшейся машины, которая им представлялась, как слепая стихия, как сама природа, вечная и неизменная.
Иван Васильевич, очнувшись, вытащил из своего кармана инструкции Брачного Бюро и снова прочитал название станции, где он должен был остановиться с семьей. Ему необходимо было доставить свою дочь, Ольгу, на ее новое жилище и передать ее на руки ее молодому супругу в присутствии его родителей. Марья Павловна чувствовала грусть и нежно держала в объятиях свою младшую дочь Анну. Когда поезд остановился, у Ольги Ивановны забилось сердце. Она вдруг с яркой силой вспомнила обо всем виденном и слышанном ею в это утро в Доме Особых Указаний для Новобрачных. Войдя на станцию, они все увидели Николая Андреевича, который со своим отцом, матерью и младшим братом уже успели выйти из одного из вагонов, и быстрым шагом направились к выходу из станции. Согласно инструкциям, жених должен был, хоть на одну минуту, прийти в свой дом раньше невесты и открыть ей двери, когда она будет доставлена ее родителями и передана ему в руки. Заставлять невесту ждать у дверей дома есть нарушение Правильности. В коридоре перед дверью Иван Васильевич с семьей остановились. На звонок дверь немедленно распахнулась и в ней показался Николай Андреевич с приветливой улыбкой на лице; позади него, в торжественных позах, стояли его отец, мать и младший брат. Иван Васильевич выступил вперед, ведя за руку свою дочь, и волнующимся, но серьезным голосом, произнес:
