«§ 2… Полученные из отдела снабжения Укрепрайона 4 коробки спичек… записать на приход и вывести в расход как выданные сторожу Управления сроком на две недели.
Начальник Упраформа М. Трофимов».
Приходилось заниматься и валенками, лаптями, В ведении Трофимова была организация, которая называлась «Чеквалап». Это экзотическое слово расшифровывалось: чрезвычайная комиссия по заготовке для армии валенок и лаптей…
В мае 1920 года знаменитая Чапаевская дивизия перебрасывалась на польский фронт. Ее 2-м кавалерийским полком командовал М. В. Трофимов. В боях полк проявил себя наилучшим образом, и Трофимова назначают командиром кавалерийской бригады. В «генеральских чинах» был, однако, недолго. В аттестации (отысканной в архиве опять-таки Чеботаревым) сказано: «…По слабости характера быть комбригом Трофимов не может. Лично храбр и исполнителен…» Ну что ж, вернулся на прежнюю должность командира полка и закончил в ней гражданскую войну…
Факты фактами, а вместе с тем вокруг этого человека роились домыслы и легенды: участник англо-бурской войны (на стороне защищавших свою независимость буров, разумеется), воевал во Франции (против немцев, конечно), был советником самого негуса — императора Эфиопии… Надо признать — его жизнь давала для этого поводы. Она складывалась, как мы уже видели, из неожиданностей и крутых поворотов. Даже некоторые достоверно нам теперь известные события до поры тоже воспринимались как легенда. Но ведь и то, что в конце концов не подтверждалось, имело почти всегда под собой какое-то основание.
Какого-нибудь одного куска этой жизни в несколько лет или хоть в несколько месяцев другому хватило бы, чтобы бросить яркий свет на весь его долгий путь от колыбели до самой смерти. А у Трофимова она вся состояла из множества таких кусков.
Если брать только канву его жизни, может сложиться впечатление о существе отчаянном и бесшабашном. Но Трофимов таким не был. Это верно — он был отважен и любознателен, однако он же был добр до чувствительности (женщины это сразу замечали), мягок (а это бросалось в глаза начальству) и, увы, отнюдь не честолюбив.
Замечали ли вы, что наше отношение к человеку точнее всего проявляется в воспоминаниях? Все уже отстоялось, несущественное отсеялось — можно подвести итог. Этот маленький, лысый старик, раздражающе пунктуальный, вспыльчивый, а следовательно, иногда и несдержанный, большинству знавших его вспоминается в эдаком романтическом ореоле. Само по себе это прекрасно, и тут вы поверите мне, но все же хочу подтвердить свою мысль, приведу пример.
