— А какая разница? — Братерский смотрел серьезно.
— Я не очень улавливаю, к чему вы клоните, но разница есть, — ответил я твердо.
— Я прошу вас использовать его, как слова «лопух, «рептилоид», «ватник», «козел», «ублюдок» или что-то в этом роде. У вас есть свобода выбора. Представьте, что это обычное ругательство.
— Я должен назвать кого-то блаберидом?
— Строго говоря, она женского рода, блаберида, но это не принципиально. Можете говорить блаберид.
— Я не понимаю, как я могу обозвать кого-то блаберидом? Кого и зачем?
— Есть же люди, которые называют других, например, червячком.
Я усмехнулся. Вот, значит, в чем дело. Его до сих пор нервирует эта кличка. Неужели он и впрямь такой злопамятный? Вся эта хитроумная канитель нужна лишь для того, чтобы обозвать блаберидом одного ненавистного депутата. Я пошел в контратаку:
— Окей. Допустим, я назову блаберидом господина Христова, — я непроизвольно понизил голос. — Вы к этому клоните?
— Христова не надо, — ответил Братерский. — Какой же он блаберид? Христов уважаемый человек и депутат.
Братерский произнес это спокойно и абсолютно серьезно, что невозможно было понять, подначивает он меня или в самом деле признает авторитет Христова. Боится его? Христова многие боятся.
— Тогда можно пример блаберида, чтобы я лучше понял задачу.
— Да вы так не напрягайтесь, Максим. Вам сама жизнь подскажет, кто блаберид, а кто нет.
— Так вы сами и называйте кого хотите блаберидами. Я не понимаю, для чего вам я.
— У вас есть доступ к аудитории.
— Стоп, — я отставил чашку. — Вот именно. Я журналист. Есть законы. Я не могу согласиться на то, чего не понимаю. Я назову кого-нибудь блаберидом, и мне прилетит иск за клевету, оскорбление, не знаю… подрыв деловой репутации. Может быть, на тюремном арго это слово значит что-то очень плохое, а я буду совать его в дело и не в дело… Нет, так не пойдет.
Я помолчал, глядя на остатки капучино в чашке. Дать ему отлуп? Но все-таки любопытно…
— Давайте по-другому, — сказал я. — Вы расскажите мне смысл затеи, и если она не противоречит моим собственным убеждениям, я сделаю работу бесплатно. Вот так.
— Хорошо, — Братерский медленно водил трубочкой для питья в стакане. — У слова блабериды нет значения, кроме того, что вы только что прочитали — это семейство африканских тараканов. Если мои предположения верны, через некоторое время регулярного употребления слово приживется в языке, и у него появится альтернативная семантика, расшифровав которую, может будет сделать некоторые выводы.
