— Ну, стервец! — восхищенно воскликнула она. — Это он меня подставил, сказал, что на вас напали. Вот она и напала! — Антония обвиняющее ткнула пальцем в Аглаечку.
Кэссина мамочка задумалась и хитро прищурилась:
— Я так и знала, что без Краута тут не обошлось! Пусть теперь держит ответ перед Советом за свои делишки.
— Вот еще, — фыркнула Антония. — Не хватало, чтобы пошел слух о том, как меня провел какой-то мужик. — Дракона расколдуем, инопланетянку выдворим, и всех дел.
Кэссина мамочка замялась и виновато отвела глаза:
— Вот что, Антония, ты мою невестку не обижай… А хочешь, забирай Краута! Он теперь, можно сказать, ничей, а раз Кэссин бывший, то я тебе его дарю по своему праву!
Антония потеряла дар речи от наглости и «щедрости» сестрицы.
— Кстати, а где он? — поинтересовалась Кэссина мамочка.
— Нам нужно поговорить, Аглаечка, — Кэсси настойчиво потрогал ее за руку, и Аглаечка, бросив взгляд на застывшего Яшу, побрела за ним.
Слуги принесли креслица и дамы уселись вокруг ледяного дракона. Рядом с ними примостился несчастный Краут в пиджаке с полуоторванным во время схватки у ворот рукавом — негодяй собирался бежать. Кэссина мамочка по-свойски отвесила ему оплеуху и он позорно разрыдался, придерживая жалко свисающий рукав.
— Что ты плачешь, дурачок, радоваться надо, — рассердилась она и подтолкнула его к будущей жене.
Антония недовольно посмотрела на сестру, но та только фыркнула: «А что я? Я — ничего».
— Никто тебя больше не обидит, — ласково обратилась она к будущему мужу. Рукав вернулся на место с помощью магии, и Краут с надеждой взглянул на нее. — Наказывать тебя — отныне моя обязанность, — закончила мысль Антония. «Осчастливленный» признанием Краут чуть не подавился вином, которое успел подать расторопные слуги — дом у Кэссиной мамочки велся отменно. Ему тоже предложили присесть и подали полотенечко утереться.
— Как часто вы будете меня наказывать, моя госпожа? — спросил он осторожно, смахивая капли с пиджака и преданно поедая глазами будущую жену. Краут быстро просчитал все преимущества брака с главнокомандующей, в том числе — возможность вернуть позиции в обществе, утраченные после бегства двойр, и отомстить всем тем, кто с неосмотрительно унизил его в минуты слабости. Но лучше уточнить все нюансы наперед — Антония не выглядела покладистой, да что там: казалось ледяных статуй здесь две — северной воительницы и дракона.
Антония выпучила глаза, потеряв на секунду свое нордическое спокойствие — мужей у нее раньше не было, откуда она могла знать, как часто их наказывать? Но и лгать не привыкла:
