Для гелионика нет ничего страшнее окончательной смерти.
То есть полета в черную дыру.
Наградой мне послужил придушенный хрип Ортаниона. Он развернулся к нам с искаженным от ужаса лицом:
– Разворачивайтесь. Нужно разворачиваться.
– И не подумаю, – ответил Тайрус, не двигаясь с места.
Конечно же, он, как и я, заметил, что пол под ногами трясется все сильнее. Скоро мы достигнем точки невозврата, точки, откуда не может улизнуть даже свет.
Мы надеялись сломить Интердикта задолго до этого.
– Должен признать, мне любопытно, что же случится, когда мы приблизимся, – небрежно обратился ко мне Тайрус.
– Да, занятно, – согласилась я.
– Дураки! – заорал Интердикт, бросаясь к нам. – Вы понятия не имеете, что творите!
– Я прекрасно знаю, что делаю! – закричал в ответ Тайрус. – Не собираюсь ждать двадцать лет! Это для вас что секунда, но не все живут по пять сотен лет!
– Думаете… думаете, я так стар? – недоверчиво переспросил Ортанион, переводя взгляд с него на меня и обратно. – Мне всего девяносто один год.
– Бессмыслица какая, – заметила я. – Я видела вашу статую, совершенно точную копию вас, с вашим именем. Ей лет пятьсот. Мы оба видели ее в Хризантеме.
– Да, – рявкнул священник, – я позировал для нее. Это для вас прошло пятьсот лет. Для меня – всего пара десятков.
Я посмотрела на Тайруса: может, хоть он понимает, о чем речь? Судя по ответному взгляду – нет.
Ортанион подбежал обратно к иллюминатору и включил линзы, многократно увеличив изображение зловещего черного завихрения.
– Смотрите. Смотрите! Видите? Вон там?
– Нет, – резко ответила я, хотя на зрение никогда не жаловалась.
– Везунчики, – прохрипел Интердикт. – Подлетим ближе – увидите. Могилу императора Амона фон Домитриана.
Тайрус поперхнулся от неожиданности.
– Это же невозможно, – крикнула я. – Его отлучили несколько веков назад.
– Да. Для вас прошли века. – Интердикт впился взглядом в лицо Тайруса. – Что они для Амона, так близко к сингулярности? Всего несколько минут. Если через тысячу лет какой-нибудь зевака захочет увидеть место гибели Амона, для самого правителя это время будет равно одной секунде. Время не есть константа. Понимаете? Оно подчиняется гравитации. Чем ближе мы к черной дыре, тем медленнее движемся по жизни!
Тайрус смертельно побледнел: наконец для него все встало на свои места. Для меня тоже. Бессмертные викарии, древний Интердикт, полная изоляция Священного города от мира…
Они буквально существовали в иных, замедленных временных рамках.
