Живодер зарычал от одного вида символа власти, но Кат явно что-то прикидывал. Он склонил голову набок, оценивая противника над нами.
– Вы намекаете, что раз пощадили нас, то можете рассчитывать на благодарность. Но вы же не настолько глупы, ваше величество.
– Расскажи, что стало с нашей хозяйкой! – заревел Живодер.
В отличие от Ката он выдержкой не отличался. Нервно расхаживал туда-сюда, словно мечтал кого-нибудь разорвать. Какая удача, что Кат остался здесь со мной, а не снаружи с Тайрусом…
«Беги, Тайрус. Пожалуйста!»
– Вы знаете, что случилось с моей бабушкой, – ответил Тайрус, не сводя глаз с Ката.
– Ты ее убил! – прохрипел Живодер. – И мы разорвем тебя, кусок за куском…
– Тихо, – оборвал его Кат.
Живодер заткнулся.
Кат подтянул меня ближе к себе, аккуратно придерживая голову, чтобы Тайрус меня рассмотрел. Как унизительно! Ну почему он попросту меня не убил?
– Как странно, – заметил Кат, – ни одного робота-охранника.
– Не вижу смысла накалять обстановку, – невозмутимо ответил Тайрус.
Он демонстрировал такую уверенность, что даже я засомневалась… Или Тайрус просто поднаторел в лицедействе?
– Ну серьезно. – Он развел руками. – Ты же не думаешь, что император будет стоять тут без защиты, правда, Кат? Будь реалистом. А теперь скажи, чего хочешь.
– Твою кровь, – голос Живодера дрогнул. – Твою боль. Твою жизнь.
– Разумеется, ты понимаешь, – протянул Тайрус, не глядя на него, – что я не очень-то склонен это предложить. Должны быть иные варианты.
Кат повернулся ко мне. Он смотрел на меня с настойчивым интересом хищника, и внезапно я поняла: дьяболик пытался прочесть на моем лице те эмоции, которых не выдавал Тайрус.
– А может, – начал он со зловещей усмешкой, – я просто заставлю тебя смотреть, как она умрет.
Тайрус наверху вцепился в поручень. Единственный жест – но и его хватило. Хватило, чтобы показать: Кат нащупал уязвимое место. Ни один дьяболик этого бы не пропустил.
Кат погладил меня пальцем по щеке:
– Какая жалость, что ниже шеи она ничего не чувствует. Что за пытки я мог бы устроить ей перед смертью…
Я с ненавистью уставилась на Ката, мечтая испепелить его силой своей ярости. Я дьяболик, такой же, как он сам. И могу терпеть боль не хуже, чем он. Впрочем, слова предназначались Тайрусу, смертному и слепому от любви Тайрусу, и мой разум, обострившийся от стресса, подметил, как побелели костяшки его стискивающих поручни пальцев. Тайрус так старался сдержаться, что выдал себя с головой.
