Я помню немного из того дня, кроме того, что взяла билет и улетела домой. Я хотела вернуться домой и встретиться с подругой Ингрид, которая пережила изнасилование. Я знала, что могу поговорить с ней. Она была моей лучшей подругой.
Монстр узнал, что я уехала, и продолжал названивать мне. Он оставлял сообщения, говоря мне, что я его новая особенная подруга. Он называл имена крупных актрис, которые работали с ним и получили «Оскар», и говорил, что они тоже его особенные подруги.
Меня вырвало при звуке его голоса. Я не собиралась отвечать на его звонки.
Я чувствовала себя такой грязной. Меня осквернили, и я была подавлена. Я продолжала думать о том, как он сидел за моей спиной в кинотеатре до происшествия. Что делало его – не моей ответственностью, точно, но – как будто я приложила руку к соблазнению. От чего мне становилось еще хуже, и я чувствовала себя еще грязнее. Я знаю, что также себя чувствуют другие жертвы. Мы снова и снова проигрываем события, виня себя. Если бы только, если бы, если бы.
Я думала о том, как я повернулась к оператору MTV и сказала, что моя жизнь становится легче. Я думала, могла ли я навлечь на себя проклятие, заколдовать себя в тот момент, хотя логически я понимала, что не была виновата.
Преступление случилось на всех уровнях: он был мой работодатель, я его подчиненная; он был чрезвычайно властен и могуч в моей сфере, и я была едва наскребающим на жизнь новичком. Он был огромным людоедом, а я девочкой. Сейчас я плачу и пишу это.
«Я сказала ему, чтобы он прекратил». Эта реплика преследовала меня. Как хреново, что все качали головами и смотрели в сторону. Но это была только вершила всей лжи.
Некоторое время после происшествия я все время плакала. Мне позвонила менеджер. Звонок был херовый, она посоветовала мне относиться к происходящему как к тому, что поможет моей карьере в будущем. Меня вырвало. Я чувствовала себя, как в павильоне смеха, но в зеркалах отражались мои страхи. И желанием моего менеджера было замять все, что меня просто выносило. Как она не могла знать? И если знала, как она могла, та, которой я доверяла жизнь, так подвести меня? Я была в ужасе. Я попала в параллельный, херовый мир.
Я позвонила в свое агентство. Трубку поднял один из лучших игроков, властительный человек в городе в те времена. Я рассказала ему о случившемся. И он сказал: «Черт возьми, у меня в руках смертельное для него разоблачение в LA Times; он передо мной в долгу, за то что я спас его».
