— Она заслуживала лучшей участи. Моя мама. Всю жизнь положила на алтарь стаи и тогда поехала с отцом, потому что я не был готов. Зациклился, культивировал обиду и злость. Кулаки буквально чесались, ни недели без драки. Она сильно за меня переживала. Пыталась достучаться, оправдать… Я не хотел слушать. Дерзил. Накануне их отъезда надрался так, что едва добрался до дома. В знак протеста, что альфа взял с собой жену, а не наследника.
Я крепче стиснула его локоть в безмолвной поддержке.
— Когда он вернулся, израненный, с двумя спутниками из десяти… Я хотел сорваться немедленно, найти ублюдков и подвесить на их же ремнях, но отец запретил. Надавил на чувство вины, предостерег от оставления стаи… Я подчинился.
— Месть не вернула бы ее, — произнесла я тихо, боясь спугнуть.
Марк горько усмехнулся.
— Лиз не просила разрешения. Не ставила в известность о планах. Я вышел из палаты отца и узнал, что она возглавила отряд добровольцев. К тому моменту они уже отбыли.
Что я могла сказать? Что у Лиз всегда были стальные яйца? Похлеще, чем у любого знакомого мальчишки. Она вся была резкая, стремительная, категоричная. Последнее мне претило. Я не верила в черно-белый мир, хоть и разделяла отдельные ее суждения. Относительно Марка, например. Мы вместе подбирали обидные, часто не соответствующие истине прозвища. Он отвечал сторицей обеим.
— Они разыскали сбежавшего труса — едва ли совершеннолетнего пацана с наркозависимостью и жаждой легких денег. Никакого плана или заговора кошачьих, лишь банда отморозков и болезненное самолюбие отца. Прояви он сговорчивость, мама могла бы вернуться домой. — Он перевел дыхание. — Лиз пырнула парня в живот, обрекая на мучительную смерть. Похоже, тогда она и уверилась, что достойна возглавить стаю.
Потому что отомстила за альфа-пару. Пусть человеческого в нас больше, чем животного, зверь берет свое. Ему неведомы юридические ограничения и запреты, а налет цивилизованности тонок. Он живет по закону «око за око, кровь за кровь». Вендетта Лиз наверняка привлекла сторонников.
— Когда отец скончался, всё навалилось разом. Какие-то счета, расписки, договоры, просьбы, проблемы… Внезапный хаос. Регулярные вызовы оказались прекрасным предлогом скинуть формальности на других. Как сейчас помню: я таскаю железо, Сол разбирается в накладных. Мы ведь не были особо близкими друзьями, — добавил вдруг. — Когда ты крутилась около него, у меня внутри всё переворачивалось. Задевал его постоянно, провоцировал конфликт.
