В идею не верит пока народ:
Сошлись у трона руки греть
И людям расставляют сеть…
И слушать лень их дребедень.
Врать мастера, и песнь стара.
Он шарлатан, и все – обман.
Но Мефистофель продолжает агитацию:
Когда на месте не сидится
И кости ноют и мозжат
Или сведет вам поясницу,
Ломайте пол, под вами клад.
Энтузиазм народа, поверившего искусителю, еще больше убеждает императора в правоте Мефистофеля, и он уже сам готов заняться копанием ям. Соблазнитель подзуживает, уверяя, что «забытые по углам» богатства повсюду:
Вдруг вывернет у земледельца
Кубышку золотую плуг;
Со всей бесхитростностью, вдруг,
Селитру роя на задворках,
Найдет бедняк червонцы в свертках
И в страхе выронит из рук.
Настает время маскарада. Мефистофель в образе мальчика-возницы разбрасывает золотые украшения, но они исчезают, стоит только их коснуться:
Кто думал, что на самом деле
Владеет ниткой жемчугов,
Сжимает вместо ожерелья
Горсть копошащихся жуков.
Выручает Плутос – бог богатства, снимающий запоры с сундука, который до краев полон «золотом текучим». Толпа в экстазе:
Смотрите, золота струя
Перетечет через края!
Депутация гномов сообщает Пану, в костюм которого переоделся император, что поблизости открыли «новый чудный ключ средь скал», изливающий золото «в обилье». Не успевает император опомниться, как придворные рапортуют, что проблема с финансами решена. Клады еще не найдены, но уже выпущены бумажные банкноты, обеспеченные будущими находками, пользующиеся огромной популярностью: прямая аллюзия на идею Лоу об обеспеченности банкнот всеми богатствами страны.
***
Наутро после маскарада смотритель дворца докладывает императору, что все счета оплачены и ростовщики ему больше не указ, начальник военных сил – что ландскнехтам дан задаток в счет будущих походов и «безмерен радости масштаб солдат, трактирщиков и баб». Император в недоумении. Ситуацию проясняет канцлер, показывая ему купоны с «объявленной» ценою «в тысячу имперских крон». Император собственноручно подписал один билет вчера на балу, а эту подпись владыки «размножили несчетно мастера». И уже опечатаны
Билеты казначейские в дукат,
А также в десять, тридцать, пятьдесят.
Канцлер сообщает, что восторг на улицах неописуем, а имя императора «под казначейскою печатью» «стало знаком благодати». Император удивлен, что:
Вместо золота подобный сор
В уплату примут армия и двор?
Но смотритель дворца подтверждает, что спрос на банкноты – ажиотажный:
Беглянки разлетелись врассыпную.
