Герцог Орлеанский решил дать Лоу шанс. 1 мая 1716 года государственным вердиктом шотландцу было позволено создать банк.
***
В «Фаусте» Бог и Мефистофель (сатана) спорят, сможет ли Мефистофель соблазнить Фауста и низвергнуть его в бездну. Бог уверен, что Фауст – его верный и наиусерднейший раб – выйдет из тупика. Мефистофель искушает престарелого Фауста, которому жизнь стала не мила:
Изведать после долгого поста,
Что означает жизни полнота.
Тот соглашается, выпивает ведьминого зелья и становится молодым, красивым и полным сил. Во второй части поэмы Мефистофель искушает Фауста богатством. Он приводит его к императорскому двору в государстве, где по причине оскудения казны царит разлад. Император больше озабочен балами, чем экономикой, он уверен, что «звезды неба благосклонны», сулят стране «преуспеянье», и не хочет «портить скукой и досадой приготовленья к маскараду».
Придворные убеждены, что ситуация критична.
Начальник военных сил напоминает, что:
Нетерпелив солдат наемный
И требует уплаты в срок.
А не разбегается армия лишь потому, что у казны перед ней огромный долг. Казначей жалуется, что:
Пришел конец союзным взносам.
И денег никаким насосом
Теперь в казну не накачать.
Смотритель дворца сетует, что:
Не знают меры повара.
Олени, зайцы, гуси, куры,
Поставки свежею натурой
Не убывают для двора.
Тогда как платить нечем:
От недокорму чахнут свиньи.
Хозяйство все по швам трещит.
Спим на заложенной перине
И даже хлеб едим в кредит.
Никто не знает, как поправить дело, кроме выдающего себя за шута Мефистофеля. Искуситель развивает план пополнения денежных запасов путем поиска зарытых в земле кладов:
В горах есть золото в избытке,
Под зданьями зарыты слитки.
Сначала в эту идею не очень-то верят. Особенно канцлер, указывающий Мефистофелю, что здесь нечестивцев сжигают на костре за «лжеученья и обман». Однако император загорается идеей, для него находка кладов была бы решением проблемы:
Что пользы от вниканья в суть?
Нет денег, ты их и добудь.
То ли из-за видимой убежденности Мефистофеля, то ли из-за традиции не перечить императору и другие придворные вдруг проникаются новой страстью.
Мефистофелю подпевает казначей:
Шут разбирается в законе,
Земля принадлежит короне.
Смотритель дворца надеется пополнить «кладовых запас». Начальника военных сил устраивает, что деньги не пахнут:
Откуда клад,
Не станет спрашивать солдат.
И только канцлер предупреждает:
В мечтах о золотой казне
Не попадитесь сатане.
