Громкий и радостный хор причта заглушил и покрыл его слова.
— Христос… воскресе, дедушка! — оборвавшимся от внезапных слез голосом воскликнул Федор, отрываясь от пола.
— Воистину, воистину! — пробормотал Пантелей Парменыч, порываясь к нему и прижимая к себе его голову… И с веселым взволнованным лицом, быстро смаргивая светлые слезы, повторял в то же время:
— Чего ты, чего?.. о чем? Вона-а! будя, батюшка, будя!»
