Я решил, что Имена и атрибуты сыграют вспомогательную, усиливающую роль; основой же заклятья станет магия Осколков Ночи — Высшее Волшебство, некогда порожденное силой Асо, и доступное лишь весьма немногим обитателями Сальбравы, среди которых были и нгайяниры. Растущие из моего тела отростки заколыхались, направляя энергию, а в мутной пустоте Бездны Осужденных появились зримые воплощения творимого мной колдовства — множество беспросветно черных осколков, расположенных таким образом, что они казались элементами нескольких только что разбитых стекл, а точнее — зеркал, ибо Княгиня Тьмы Асо управляла зеркалами, которые ничего не отражали. По моей воле осколки пришли в движение, выстраиваясь в иной, более сложный порядок; я также использовал Имена Крови и Тьмы для дополнительного насыщения заклятья мощью и наделения его поглощающими и собирающими силу свойствами; из доступных атрибутов нгайянира я использовал четыре, три из которых не представляли собой ничего особенного, поскольку просто усиливали заклятье и расширяли спектр его воздействия на цель, а последний позволял нгайяниру наделять заклятье несколькими «тенями», каждая из которых оказывала схожее, хотя и ослабленное воздействие — компенсируемое, впрочем, большей легкостью, с которой «тень» проникала сквозь возможные защиты цели. С помощью еще одного атрибута, представлявшего собой серую вуаль, и Имени Тьмы, я создал внешнее заклятье, скрывающее основное: чем позже Джигхорт поймет, что происходит, тем лучше.
По всей видимости, я недооценил разжиревшего на ворованной силе краба, потому что ответ последовал незамедлительно после того, как я привел заклятие в действие. Осколки проникли в Джигхорта, но он воспротивился контролю и подавил свойство заклятья; для того, чтобы вовсе избавиться от проникающей в него магии, крабовидному богу пришлось умертвить те части своего тела, которые вошли в соприкосновение с Осколками, а затем сколапсировать омертвевшую ткань, образовав, таким образом, в теле полдюжины пустот — но, с учетом размеров этой махины, все эти действия не нанесли Джигхорту никакого ощутимого вреда.
Одновременно вверх взметнулись сотни отростков — они вытягивались и утончались, приближаясь ко мне, меняли форму, на некоторых из них вырастали гибкие хлысты, на других — клешни и шипы. Я обратился к Магии Бесцветного Блика — еще одной разновидности Высшего Волшебства, которой был причастен мой нгайянир — чтобы уйти из зоны поражения, потому что в силовом противостоянии с Джигхортом у черведракона не было ни единого шанса.
