Видел Геннадий, с какой завидной ловкостью отец управляется с работой. Они не раз в родной Комаровке, что в Красноярском крае, вместе убирали пшеницу, рожь, овес… Отец что за баранкой автомобиля, что за штурвалом комбайна одинаково уверенно чувствовал себя. Видел это Геннадий и старался перенять у отца все лучшее. Второе место занял Геннадий на состязаниях механизаторов родного Пировского района. Почетную грамоту ему тогда вручили. С завистью смотрел на Геннадия младший брат Владимир. Он тогда еще в сельском ПТУ учился, в том самом, которое успешно окончил Геннадий… А ведь где-то на дальних трассах носится и машина рядового Владимира. Дошел слух до Геннадия, что колонна машин, одной из которых управляет его брат, должна встретиться ему в пути. Где? Он не знает. Может быть, там, за следующим поворотом…
Вглядываясь вперед, туда, где окутанный легкой дымкой дрожит серпантин дороги, Геннадий размышлял о своей жизни, об отце, о подразделении, которое стало за полтора года службы родным, о командирах, боевых товарищах. Геннадий считает: повезло ему в службе. В такой дружный коллектив попал. В подразделении много комсомольцев. Шумны, волнующи молодежные вечера. Перед этим рейсом шел разговор о совести. Совесть… Комсомольская, солдатская… В рейсе она твой главный контролер. И не бог тебе судья, как говорят старушки, а она, эта совесть. Каждый раз перед рейсом по сложившейся в автобате традиции водители несколько минут стоят перед монументом, сооруженным в честь павших на фронтах Великой Отечественной. Как бы прикасаясь сердцем к самому святому, совестью своею воины клянутся быть достойными подвигов тех, кто не вернулся с поля битвы.
Догорает сентябрьский день. Комсомолец Шефер, расправляясь с поленьями, расспрашивает повара комсомольца рядового Геннадия Аванесова о том, как ему удалось завоевать первое место на окружных состязаниях поваров.
— Секрет один знаю, — улыбается Аванесов.
— Какой же? — не унимается Шефер.
— Когда готовлю блюда, всегда думаю о тех, кто кушать их будет…
Потом Геннадий просит Аванесова показать часы, врученные повару командующим войсками военного округа. Но рассмотреть эти часы не успевает. Неподалеку от кухни останавливается бензовоз, под которым сверкает язычок огня, угрожая перерасти в пламя. Через несколько минут может случиться непоправимое. И Аванесов, и Шефер, не сговариваясь, бросаются гасить огонь.
— А если бы бензовоз взорвался? — спрашивает Шефера Аванесов, наливая ему миску наваристого борща.
