Он никогда в жизни не попадал в такое положение, раздражающее своей дурацкой мистикой.
Некто «X» упорно желает его смерти, а некий «Y» заботливо оберегает «капитана Драя».
«Ангел-хранитель» сцепился с «бесом-погубителем», спасая душу Олега Романыча Сухова, и ни один лица не кажет!
Кто был тот здоровенный испанец, что встречался с Гаспаром Мясником? Какое отношение к нему имеет донна Флора? При чём тут балам? Что, вообще, творится?
Вопросы, вопросы…
И хоть бы один ответ!
…«Ундина» бросила якорь в устье Хагуа, где глубина была порядочной, но до берега всё же пришлось добираться на шлюпках.
— Бастиан и ты, Голова, — распорядился Олег, спускаясь в небольшой юркий вельбот, — остаётесь за меня. Бдите!
Врио капитана вытянулись во фрунт, а Сухов отбыл.
Хагуа растекалась в ширину футов на двести, стеснённая с обеих сторон джунглями. От воды цвета красного дерева несло тиной.
Индейская деревня располагалась чуть выше по течению реки, именно туда устремились пираты — голодные, а оттого злые, как медведь с больным зубом.
Крики и отдельные выстрелы, заполошное кудахтанье и ругань уже огласили лес-сельву.
— «Матка — курка, млеко, яйки! Шнелле, шнелле! — пробормотал, кривясь, Олег. — Партизанен — пуф-пуф!»
— Чего твоя говорить? — не понял Тлачтли.
— Моя говорить, что наши бравые ребятишки нажили себе врага.
А ребятишки, очень довольные «продразвёрсткой», уже вовсю гребли обратно.
Их каноэ и шлюпки были полны корзинами с овощами и маисом, худыми свинками и растрёпанными курами.
Индейские хижины горели, а зачистка продолжалась. Головорезы из команды Олонца гоняли скво с вислыми грудями, выкрашенными в красный цвет, резали индейцев-мужчин или пытали их, дознаваясь, где тут поблизости испанские селения, которые можно пограбить.
Краснокожие далеко не всегда понимали, чего от них хотят, и это воспринималось их мучителями как явное запирательство. Наказывалось оно одинаково — смертью.
Вот, прямо на глазах у визжащей жены, Франсуа Олонэ зарубил мужа — и слизал с сабли ещё тёплую кровь.
То ли опьяняло его убийство, то ли он так рисовался перед своими, но выглядело это гнусно, по-вампирски.
Сухов поморщился брезгливо.
Когда в его времени снимали саги о добреньких упырях и вурдалаках, о любви обычной девушки к вампиру, Олег всегда сомневался в нормальности героини.
Представьте себе тихий домашний вечер.
Жена сидит в кресле, смотрит очередной сериал по «ящику». Возвращается муж, облизывая губы.
«Приветик, любимый! — радостно говорит жена. — Ужинать будешь?» «Спасибо, — отвечает муж, — я тут, в подъезде, кошку поймал, крови выпил со стаканчик — перебил себе аппетит».
