— А вот, глянь, — сказал Олег, показывая на следы лошади. — Неподкованная! Половецкая?
Молодой Кулмей пригляделся и уверенно сказал:
— Не, то тарпан пробежал. Дикая лошадь.
— Наверное, от волков удирал, — сделал вывод его друг по имени Итларь. — Смотри, шаг какой!
— Похоже…
Оба половца сложили пальцы в охранительном жесте — волки степняками почитались за священных покровителей.
Солнце село, землю укутали тени, предвестники ночи, а отряд всё скакал и скакал на запад. Лишь перейдя вброд речку Тетерев, Сухов объявил привал.
Коней согнали в табун и отправили пастись под усиленной охраной, а на берегу разжигали костры, подвешивали над огнём котелки с водою, доставали из сумок крупу и солонину. Итларь, жадно принюхиваясь к запахам, исходящим от варева, не утерпел и сгонял подальше в степь, притащил дикого луку и ещё каких-то пряных трав. Накрошил поровну во все котлы — и дух пошёл такой, что даже терпеливый Олфоромей не выдержал.
— Вари быстрее! — простонал он.
Кашевары дружно заработали черпаками, помешивая походное яство.
После сытного ужина, с запивкой по вкусу — кому кумыс, кому сбитень, — воины стали укладываться, а сотники расселись у одного костра с полутысяцким и устроили военный совет.
— Чего делать будем? — с ходу спросил Чюгай Акланович, натуральный половец — длинные волосья его отливали соломенным цветом.[67] В рубахе, кафтане и кожаных штанах, Чюгай пропах дымной гарью и травяной горечью — истинный степняк.
— Задумал я, братие, дело одно, — сказал Олег, палкой вороша костёр, — дело опасное, зато и выгодное. Хочу, чтобы мы одни Мирослава отогнали, без новоторжцев! Знамо дело, побить войско галицко-черниговское нам не под силу, но разогнать его, проредить в стычках да засадах — это мы могём.
Слегка раскосые глаза Чюгая загорелись.
— Могём! — подтвердил он, гортанно выговаривая глагол. — А за то нам князь награду выдаст!
— Так это ж надо сперва новоторжан обогнать, — трезво рассудил Олфоромей, — чтоб не мешались.
— Как их придержать, я придумал, — сказал Сухов, — но суть не в том. Мало нас, вот в чём беда. Новики мои — ребята стойкие, лучники знатные, но конники они никакие…
— Пешцы мы, — кивнул Станята, — к земле привычны.
— Вот именно! Стало быть, вся надёжа на половцев, а две сотни на два полка… — Олег покачал головою.
— Справиться можно, — осторожно сказал Итларь.
— Можно, — подтвердил полутысяцкий, — но сколь народу зазря погубим? Ведь галичане стоять да глазеть не станут, стрелять примутся!
