— Максимыч, отведи попутно и моего Серка на конный, — попросил Виталий Петрович, — а я прямо домой.
— Он и сам добежит. Отдыхай. — Разведчик крепко пожал Виталию Петровичу руку.
Гикнув, Турбин огрел плеткой Серка, и вскоре мерный топот коней заглох во тьме.
У калитки на Степанова с визгливым лаем набросился мохнатый щенок. Взвизгивая, лизал ему руки, кидался на грудь.
— Здравствуй, здравствуй, Мохнашка! Пусти меня, дружок, пусти, — просил Виталий Петрович, отстраняя пса.
На крыльце щелкнул замок, со скрипом отворилась дверь, дорожка залилась светом.
— Мохнашка, на место, на место! — послышался высокий голос, и на освещенном пороге показалась женская фигура.
— Лидочка, это я!.. — едва успел вымолвить Степанов, как очутился в крепких объятиях.
— Нашелся, пропащий, видеть тебя не хочу! — целовала мужа счастливая Лида. — Заждались его, а он прямо на разведку укатил. Вот тебе. — И она потрепала его за ухо.
Виталий Петрович, нежно обнимая жену, оправдывался:
— Прости, Лидочка, и пойми. Турбин нашел руду…
— Знаю и понимаю, иначе бы и на порог не пустила такого непутевого… Отправляйся мыться. — Лида взяла плащ и ушла в дом.
Обшаркав о железную скобу глину, налипшую к подошвам, Виталий Петрович опустился на ступеньку и закурил. Нужно было снять грязные сапоги, но усталость сковывала движения. Он наслаждался покоем родного дома, таким желанным даже после небольшой разлуки.
Брякнул железный засов, с шумом открылись деревянные ставни, из бокового окна кухни выглянула Лида.
— Вот белье и полотенце. Баню топили давно, если остыла, сам виноват. Я займусь ужином.
— Учти, что зайдет Сергей Иванович. А где дочка?
— Что Сергей Иванович зайдет — знаю, а Светланка в школе, в хоровом кружке.
Когда Виталий Петрович вернулся из бани, все были в сборе.
За столом в маленькой комнате, заставленной сундуками и чемоданами, сидели Рудаков и восьмилетняя Светлана. Девочка старательно рисовала в альбоме. Сергей Иванович консультировал ее.
— Похоже на человечка? — поинтересовалась художница.
— Да, вылитый марсианин.
— А ты его видал?
— Нет, таких на земле не встретишь.
Раскрасневшийся Виталий Петрович снял с головы мохнатое полотенце, поставил на сундук эмалированный таз с березовым веником.
— Папа, папочка! — закричала Светланка и, бросившись к отцу, наткнулась на чемодан и упала.
Виталий Петрович поднял ее, поцеловал.
— Здравствуй, моя курносая! Ушиблась?
Светланка, закусив губу и еле сдерживая слезы, теребила русую косичку.
