— Обращайся ко мне на «ты», — прогудел Веня. — Хочу выучиться боевым искусствам, будешь заниматься со мной?
— Буду, — согласилась Аленка.
— Тогда завтра с утра начнем.
Несколько ошалевшая от таких изменений, Аленка направилась на кухню разбираться с остальными вещами.
— А как тебя зовут? — обратилась она к ножу, который лежал на столе и таращил на нее свои большие глаза.
— Славик, — ответил нож.
— Ну, а ты о чем мечтаешь?
Славик как-то даже покраснел и зажмурился.
— Ну, говори уже! Не укушу.
— Я просто… ты мне очень… нравишься, — сказал он заикаясь.
— Да? — Аленка не на шутку удивилась. — А чего тогда бутерброды резать отказываешься?
— Понимаешь, я очень волнуюсь, когда ты меня в руки берешь, — признался Славик. — Так переживаю, что боюсь, как бы тебя не поранить, от этого трястись начинаю и в депрессию впадаю.
— Хм-м-м… И что же мне с тобой делать?
— Ну, ты всегда мной недовольна и злишься, когда в руки берешь, а ты попробуй меня с любовью взять, как будто я тебе сильно нравлюсь, — предложил Славик.
В этом был смысл. Аленка настроилась — посмотрела на нож, как будто видит его впервые. Простые, но изящные формы, деревянная рукоять и острое лезвие. Он был словно создан именно для нее. Аленка взяла Славика в руки. О, чудо — нож не свернулся! Наоборот, он даже как-то еще больше выпрямился.
— Я готов нарезать хоть миллион бутербродов! — глаза Славика светились искренней радостью.
— Хорошо. Нарежешь, когда маг Панкрат в гости придет, — сказала ведьмочка, направляясь к раковине.
Осталось разобраться с последним предметом. Кран, как обычно, грезил, и, как обычно, эти грезы было видно Аленке — в этот раз он представлял себя озером, в котором плавала обнаженная красавица, почему-то сильно смахивавшая на Аленку.
«Совсем офигел!» — подумала ведьмочка и треснула кран по железной макушке.
— Да, да, ханум, снова воды? — голос как обычно был глухим и сонным.
— Нет. Воды не надо, — Аленка деловито подвинула стул к раковине и села. — Я поговорить с тобой хочу, поэтому ты в свои фантазии пока не улетай. Удели мне хотя быть пять минут драгоценного времени.
— Хорошо, ханум, — в голосе у предмета появились удивленные нотки.
— Почему ты все время меня «ханум» называешь? — этот вопрос давно интересовал Аленку.
— «Ханум» значит «госпожа», — пояснил он.
— М-м-м-м… Понятно, — этот ответ ведьмочке понравился. — А как тебя зовут?
— Альраби-бей-ибн-Махмуд, — прогудел кран.
— Откуда такое имя? — теперь удивлялась Аленка.
