Однако всенародного восстания, на которое рассчитывали мадиунцы, не произошло. Напротив, силы подавления действовали планомерно и четко. Уже 30 сентября полки Силиванги с упорными боями вступили в Мадиун. Муссо и его соратники перешли к тактике партизанской войны, но их отряды один другим терпели поражения в боях с более сильным, лучше вооруженным и дисциплинированным противником. 31 октября 1948 г. в перестрелке погиб Муссо, 1 декабря были захвачены А. Шарифуддин и Сурипно. 7 декабря с восстанием было покончено. Свыше тысячи повстанцев погибло в боях, 36 тыс. было арестовано. Все члены ЦК, кроме немногих, которым удалось скрыться, были расстреляны. Мадиунские события стали крупнейшей национальной трагедией.
Поражение мадиунских повстанцев было неизбежным. Силы пролетариата все еще были раздроблены. Он не успели подняться на всеобщую забастовку. Даже его авангард КПП успел организационно сплотиться. Далеко не все местные отделения КПИ согласились оказать хотя бы моральную поддержку попытке переворота, предпринятой Песиндо. Крестьянство не было готово к антиправительственному выступлению: бурный рост инфляции позволил ему рассчитаться с налоговой задолженностью; уровень жизни после ужасов и тягот японской оккупации заметно поднялся. Вдобавок крестьяне не могли поддержать лозунг свержения Сукарно, символизировавшего в глазах независимость родины. Средняя и мелкая городская буржуазия, отпугнутая программой экспроприации частной собственности, шарахнулась в лагерь реакции. Офицерство ТНИ враждебно встретило идею вооружения трудящихся, чиновничество — планы демократизации госаппарата. Небезуспешной была и бешеная пропагандистская кампания правых, винивших мадиунцев в том, что они «наносят удар в спину Республике накануне нового голландского вторжения»[40].
Мадиунские события логически завершили консолидацию единого антикоммунистического фронта под эгидой буржуазии. Репрессивные меры правительства против левых сил чрезвычайно ослабили Республику.
ВТОРАЯ КОЛОНИАЛЬНАЯ ВОЙНА. ГЕРОИЧЕСКОЕ СОПРОТИВЛЕНИЕ НАРОДА ИНДОНЕЗИИ. МЕЖДУНАРОДНАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИЗОЛЯЦИЯ ГОЛЛАНДИИ
Обострение внутриполитической борьбы было воспринято голландским империализмом как удобный момент и повод для новой вооруженной интервенции. НИКА ультимативно потребовала у правительства Хатты признания за голландским Верховным комиссаром Бейлом, сменившим фан Моока, чрезвычайных полномочий на переходный период, то есть прав на вмешательство во все, в том числе оборонные дела Республики. Мотивировалось это тем, что правительство РИ якобы «неспособно обуздать агрессивные вылазки ТНИ и партизан» на оккупированных голландцами территориях. Стремясь предотвратить новую войну, Хатта пошел на эти унизительные уступки, пытаясь лишь оговорить конкретные границы полномочий Бейла.
