Мы помогали Петухову «истреблять» бабкины гостинцы, а он посапывал веснушчатым носом и молчал.
Молчаливость — это, пожалуй, одна из характерных черт, которая отличала его от остальных матросов поста. Когда мы чистили оружие, Петухов всегда отставал — заканчивал чистку последним. И не оттого, что не было у молодого матроса сноровки. Он обхаживал каждую деталь, добирался до едва заметной пылинки. Все Петя делал старательно и молча.
…У шлагбаума зафыркал знакомый «газик» пограничников. Из него вышел майор Павлов — начальник погранзаставы.
— Ну как, флот, дела? — приветствовал офицер. — Мичман, играйте большой сбор.
Мы сидим у обреза и слушаем майора. На посту Петухов, а рядом возится с машиной шофер Коваленко. Из-под «газика» торчат его длинные ноги.
— Сегодня утром наряд пограничников обнаружил на прибрежной полосе следы. Здесь же найдены деталь от скафандра иностранной марки и такая вот флотская пуговица. — Офицер кивнул на бушлат Айвазяна. — Сейчас район прочесывают пограничники.
Майор раскрыл портсигар.
— Курите.
Мы закурили.
— Сколько лет живу, ни одного врага не видел, — с сожалением произнес Айвазян.
Майор затянулся, окинул нас взглядом.
— Прошу вас внимательно присматриваться ко всем проходящим, подозрительных задерживать, проверять. В случае чего — сразу звонить.
Майор затушил папиросу, поднялся и, попрощавшись, заспешил в машину, а мы пошли отдыхать.
— Эх, мне бы их заловить, я бы!.. — мечтательно вздохнул Айвазян.
Ночь прошла спокойно, а утром… У шлагбаума стоял Айвазян, когда в домике загорелась красная лампочка и загремел сигнальный звонок.
— Новоселов, Ломов, за мной! — крикнул я, на ходу расстегивая кобуру.
Матросы выскочили следом. Мы бежали напрямик через кусты по мокрой от росы траве. У шлагбаума, подняв вверх руки, стоял коренастый мужчина в матросском бушлате, соломенной шляпе и добротных яловых сапогах. Он смущенно улыбался и пытался успокоить расходившуюся женщину. Шагах в пяти, выставив вперед автомат, стоял Айвазян, твердил:
— Мы уточним, мы проверим…
— Да чего проверять? И что ты прицепился? Ить мы так на базар опоздаем. Да моего Ивана весь поселок знает…
Увидев нас, Айвазян качнул в сторону задержанных автоматом, выдохнул:
— Вот!
— Ты, касатик, ружьем-то не махай, — набросилась на матроса женщина.
— Айвазян, в чем дело? — спросил я.
— Да вот идут, смотрю — пуговица…
У мужчины на бушлате были такие же пуговицы, как у Карэна, — выпуклые, без ободка, но одной недоставало.
