— Она остановилась здесь?
— И вроде бы внезапно решила — пришлось звонить в Париж.
— Так, значит, Серва — настоящее имя?
— Я мигом ее узнал. Примерно с год назад Серва красовалась на обложке «Матч».
— Я тоже видел ее, только на экране. Ну, не звезда, конечно…
— Может, и не звезда, но актриса хорошая. Получше, чем многие звезды.
— Не звезда, а что-то вроде того… как это называется? Тебе без льда, верно? А вам, месье Леон? Два пастиса и томатный?
— Актриса на вторые роли.
— Вот-вот, именно это я и подбирал. Не томатный?
— Характерная актриса. Вроде Синьоре.
— Так ты видел ее, Шарло?
— О да! Мне нравится, только волос я не разглядел.
— Черные. Короткие.
— То, что надо!
— И потом, они носят парики.
— Какие еще парики?
— Ну, в нескольких фильмах я видел Серва с длинными волосами.
— А, доброе утро, Капитан!
— Доброе утро и вам всем, — радостно отозвался Раймонд. — Бьюсь об заклад, я знаю, о чем вы тут болтаете.
— А мы слышали от Кристофа, что вы уже друзья… Тс-с… вон она идет.
— Мадам, пожалуйста, мандариновый, с капелькой лимона. — Натали спокойно переносила осторожные взгляды поркерольцев. В них, по крайней мере, не было зависти. Актриса чувствовала, что здесь ее примут, если она будет играть по-честному. На моряков не произведешь впечатления жеманством. Натали сняла шляпу и очки; все глаза тотчас обратились к ее волосам. Актриса через стойку улыбнулась мадам, а та воздела бутылку, словно маршальский жезл. — Доброе утро всем. Благодарю вас, мадам, чуть-чуть карпино. Я чудесно прогулялась и понаблюдала за жизнью в гавани.
— Ага, — хозяйка наполнила бокал Раймонда, — как месье Капитан вновь спускает свой корабль на воду под руководством адмирала Кристофа.
Кристоф уже открыл рот, собираясь изречь что-нибудь остроумное, но его опередил Раймонд:
— Мы с вами уже встречались, правда разделенные пятьюдесятью ярдами воды.
Все вокруг были слегка удивлены, и Натали сочла это забавным.
— Зато теперь сократили дистанцию.
— До ширины этого стола?
— Если вам угодно.
Натали села, и Раймонд принес выпивку.
— За «Ноев ковчег»!
— Ну и за другие корабли тоже.
Мадам, заслушавшись, дала ему апельсиновый вместо мандаринового. Капитан совсем развеселился. «Ну вот, теперь им не придется всю жизнь прожить с мыслью, что я не более чем портовый бродяга?»
Раймонд действовал скорее из тщеславия, чем по каким-либо другим причинам. До чего приятно в кои-то веки удивить поркерольцев! Однако Натали была достаточно проницательна, и ее позабавил этот маневр.
