– Коли так о своих друзьях печешься, – зловеще прошептала она, – с ними и оставайся…
Катю, Ярушку и Истра острыми, как ножи, пальцами подхватил ледяной ветер, потянул за собой вглубь залы, под покрытый инеем мраморный пол, окаменевшую от вечного льда землю.
***
Могиня практически волоком тащила старика Велимудра к выходу из навьего мира. Тот плелся за ней безвольной куклой, то и дело причитая:
– Это все бесполезно, оттуда никто не возвращается. Проход закрыт, Цветок погас навсегда…
– Не каркай, – всякий раз обрывала его Могиня, еще быстрее передвигаясь по острым камням.
Перед воротами, ведшими на поверхность, она остановилась:
– Жертву надо какую отдавать?
Это был древний обычай – камень, указывавший дорогу в навий мир, должен был получить что – то за свою работу, а если путник забывался, то камень мог забрать то, что посчитает нужным – молодость, здоровье, красоту.
Старик заохал и запричитал «нету возврата, нету надежды».
– Соберись, – взвизгнула она, – там моя кровинка стынет, а ты мямлишь невесть что! Говори скорее!
Велимудр протянул дрожащую руку и указал на сиявшие письмена:
– Дар особый и чужой не останется с тобой, – он слабо закивал головой, – да, нужна жертва, дар…
– Еще чего! Дар мой мне еще пригодится!
Она крепко схватила старика за запястья и приложила его ладони к камню. Белоснежные письмена запылали, от ладоней Велимудра потекли тонкие лучи, постепенно источаясь в камне. Когда последняя искра с ладоней старика впиталась в камень, пространство внутри арки осветилось, и в нем показалась площадка на утесе. Могиня, не теряя времени, подхватила Велимудра и проскользнула с ним через ворота.
– Что ты сделала? Чародейка!
Могиня, не оборачиваясь и не останавливаясь ни на минуту, пробормотала:
– Я не чародейка. Я ведьма! И отдала я, старче, твои страдания. Каменюке они в диковинку. Вполне особый, истинный дар, и, конечно, чужой – я ж ему не свои страдания подарила, а твои.
Они спустились в нижний уровень, поворачивая всякий раз там, где показывал отец Енисеи, пока не оказались в центре большого зала, умело вытесанного в скале. Узкий свод уходил ввысь, поднимаясь почти к вершине скалы. По стенам, уложенные аккуратными стопками, покрытые многолетним слоем пыли, лежали книги и полупрозрачные кристаллы.
– Здесь надобно искать, – прошелестел старик, беспомощно разводя руки, – только я не представляю, как. Раньше я мог лишь подумать о том, что мне надобно, и нужная книга сама освещалась мне, приоткрывая завесу тайны. После Большого перехода Сила ушла, книги более не отзываются.
