– Вот это омоложение, – пропела Аякчаана, едва переводя дух.
– Ба – абушка, – в том же восторженном тоне подхватила Ярослава.
Могиня оправила платье, подвязала плотнее ставший слишком свободным пояс на талии, погладила темно фиолетовые чароитовые бусы:
– Коли Ирминка шалит, так и мы, чай, не лаптем щи хлебаем, тоже кой – чего умеем, правда, внучата? – и она смешно подмигнула ребятам.
– Бабушка, да ты просто бомба, – восхищенно прошептала Катя. – У нас так самый что ни на есть красавиц зовут.
Могиня засмущалась окончательно:
– Да это все так, видимость, только. Но, чай, сгодится… Ну, доставай, внучка, посох, три свое кольцо заветное, да в путь.
Катя одела на палец серебряное колечко с четырьмя камушками: зеленым, голубым, синим, бирюзовым, подарок друзей ко дню рождения. И проговорила, как заклинание, слова Енисеи, сказанные всего несколько дней назад в подвале Александрии:
– Серебро – это я, бирюза – Ярослава, Истр, владетель водных пучин, – голубой аквамарин, Олеб, защитник лесов и зверей, – изумруд, Енисея – лазурит.
При последних словах пространство вокруг сжалось в точку, равную размеру лазурита, камень стал ярче и, кажется, еще синее. Золотистые прожилки внутри него раскалились, побагровев, и из центра лазурита брызнул луч. В нем, как в немом кино, ребята увидели Енисею. Она сидела на высоком утесе, печально смотря вдаль.
Не сводя глаз с изображения, запоминая каждый клочок неба и каждую травинку, Катя схватила посох, ударила им о землю, и тут же пространство съежилось, сжалось, увлекая с собой всю компанию. Аякчаана со страха закричала, но Ярослава схватила ее за руку, не дав запаниковать и вывалиться из перехода.
В это же мгновение, воздух за спиной у Енисеи подернулся серой дымкой, завертелся, и из центра образовавшегося облака, растекаясь тонкими лучами, грянул ярко – голубой свет.
Енисея испуганно оглянулась, а из образовавшегося прохода, практически ей на руки, вывалилась Ярослава, державшая за руку оглушительно визжащую черноволосую девочку, за ней ловко выскочил Истр, смутно знакомая молодая женщина, и, наконец, Катя, с открытым от удивления ртом и серебристым посохом над головой.
– Вы чего? – только и смогла воскликнуть Енисея.
– Здравствуй, Енисея! – выдохнула Могиня. Девушка медленно кивнула.
– Вы чего здесь все делаете? Катя, тебя же домой отправили! – не унималась Енисея. – Ярослава, ты кого притащила, и чего она орет, будто режут ее? – Аякчаана при этих словах резко замолчала.
