— А хозяин где обретается?
— Хозяева. Супружеская пара. Там же и живут, в «кампусе». Оставили за собой одну из комнат.
Аккуратно задавая вопрос за вопросом, я выяснила следующее.
Комнаты в доморощенном пансионате снимали трое студентов. Фаршад — богатый араб, сын какого-то нефтяного князька и аспирант Керосинки — жил в «люксе». Ирка и Саманта (мулатка, американская студентка, изучающая русский язык) занимали две из четырёх жилых комнат «кампуса». В третьей обитали хозяева, а в четвёртой до нового года жил поляк Томаш — историк, который приезжал работать с нашими военными архивами. После его отъезда хозяева начали искать нового жильца, но тут у хозяйки где-то под Вологдой умерла кузина, оставив шестнадцатилетнюю дочь. Отец девочки спился лет десять назад, других близких родственников не осталось, и двоюродные тётя с дядей решили забрать сироту к себе.
Дойдя до рассказа о Снежане, Ирка опять начала трястись и заикаться, Подумав, что ей нужно дать возможность собраться с духом, я ещё раз свернула на сравнительно безопасную тему:
— Расскажи немного о них обо всех. Что они из себя представляют?
Я гений, да. Стоило Кудрявцевой задуматься, и трясти её тут же перестало.
— Ну… не знаю. Не очень-то я разбираюсь в людях. Могу сказать только о своём впечатлении…
Я поощрила её кивком и одобрительным угуканьем.
— Хозяина зовут Николай Сергеевич. Ему под пятьдесят, но он просит называть себя Ником. Этакий душка… Мне он не нравится. Фальшивый какой-то. Весь из себя сплошное благородство, прямо образец русского интеллигента, а по хозяйству пальцем о палец не ударит, целиком переложил этот воз на жену. Развлекает нас застольной беседой, а Елена Петровна и стирает, и убирает, и за продуктами ездит, и готовит… А у неё, между прочим, образование не хуже, тот же институт закончила. Неплохая тётка, хоть с виду и не скажешь. Некрасивая, хмурая, молчаливая, прижимистая, но совесть у неё есть. Порядок в доме поддерживает идеальный, кормит вкусно… И всё сама. Снежана ей только последние два месяца помогала, когда отошла немного после смерти матери, а до этого Елене Петровне приходилась ещё и о сиротке заботиться. Хотя тут-то добровольных помощников хватало… — Ирка дёрнула ртом, обозначая усмешку. — Тот же Ник хлопотал над новообретённой племянницей, как наседка. И Фаршад — куда только спесь подевалась? И… — В этом месте она споткнулась и судорожно втянула в себя воздух, но всё же закончила фразу. — И Гоша.
