– Вы тогда сказали мне, что в американских фильмах ужасов с подростками первыми всегда умирают те, кто занимался сексом, – вспомнил Матс.
Кайя кивнула.
– А вы объяснили, что это проявление американской чопорности. Наказание за безнравственное поведение.
– И что?
– Я думаю, в этом что-то есть. Вы ведь знаете, что первые выстрелы прозвучали, когда я сидела на уроке физики. Мы проходили волновое уравнение Шредингера. Но я не слушала.
– Вы шептались с Тиной Дельхов, вашей лучшей подругой, – сказал Матс.
– Да, я болтала с Тиной.
– О прошедшей ночи?
– Она была обижена на меня.
– Почему?
– Нам обязательно обсуждать все это еще раз?
Матс обхватил ее беспокойные ладони.
– У меня нет с собой ваших материалов, да и столько времени прошло. Я не все помню. Пожалуйста, доверьтесь мне. Сначала это взбудоражит, но потом сомнение, которое вас гложет, снова уляжется и забудется.
Она высвободила пальцы из его рук, на лице читалось недоверие. Наконец она сказала со вздохом:
– Тина была обижена на меня, потому что я не переспала с Йоханнесом.
– Йоханнесом Фабером, вашим тогдашним другом?
Матс сделал большой глоток. Вода имела горьковатый вкус, но, вероятно, ему просто казалось. Психологическая проекция.
– Почти друг. Он хотел от меня этого. А я от него нет. Я была еще не готова. Тина и Амели постоянно говорили, что я испорчу отношения. Такого классного парня нельзя вечно водить за нос.
– Еще раз, кто была эта Амели?
– Третья из нашей банды.
Матс кивнул.
– А, да, ваш «клуб лака для ногтей», припоминаю. Вы трое решили всегда приходить в школу с одинаково накрашенными ногтями, верно?
– Глупо, но это правда. В тот день это был зеленый камуфляжный лак. Как нарочно, защитный цвет.
Матс подождал, пока Кайя сделала глубокий вдох и продолжила:
– Тина была самой опытной в нашей банде. Я помню, как она сказала «Хочешь умереть старой девой?», когда…
– Когда – что?
Самолет слегка завибрировал, словно вздрогнул вместе с Кайей.
– Я услышала хлопок в коридоре, – тихо произнесла она. – Сначала подумала, что кто-то принес петарду. Но потом раздался еще хлопок, и еще, и люди начали кричать. Фрау Надер-Розински, наша учительница, сказала: «Успокойтесь, я посмотрю, что там происходит». Но она даже не успела дойти до двери. Та распахнулась, и он вошел в классную комнату. В военной форме, высоких ботинках на шнуровке и балаклаве.
– Его звали Пер?
– Верно.
– Он кричал?
– Нет, он был абсолютно спокоен. Поэтому я так хорошо понимала его голос, несмотря на маску.
