Когда я вошел в подъезд дома двенадцать по Хоймюльгассе, мне, и сам не знаю почему, на лестничной площадке вдруг бросилась в глаза старомодная латунная решетка для чистки подошв. Тысячу раз я ходил мимо нее и, хотя или именно потому что считал ее чем-то само собой разумеющимся, почти не обращал на нее внимания. Но теперь я остановился и рассеянно стал чистить о нее подошвы, пока меня вдруг не осенило, что ни дождя, ни снега на улице нет. И неожиданно вздрогнул, заметив словно впервые дверь в подвал, к которой вела маленькая лесенка.
— Господи Боже, — восклицает бабушка, — да ты об отце книгу писать вздумал! Этого еще не хватало! Сочинил бы лучше что-нибудь интересное, людям на радость, или нашел бы, наконец, себе какую-никакую приличную профессию! Но ты же упрямец, каких мало, весь в отца, уж тут-то вы два сапога пара, этого у вас не отнимешь. ПРУССКИЙ лоб, не прошибешь, все в нашей семье такие, вот и вы это упрямство унаследовали.
Но вы оба мало того что упрямые, так еще и легкомысленные, ни дать ни взять цыгане. Черт знает, откуда это в вас! Свободные профессии выбрали, — Господи, да разве ты не видишь, что с отцом-то теперь сталось?! Шестьдесят лет, болен, почитай что нищий, это в шестьдесят-то, какие это годы! Вот если бы мне скинуть годков-то, до шестидесяти, так я тебе по секрету скажу, я бы в балет поступила!
Но отец-то твой меня слушать не хотел, и ты сейчас не хочешь, вам хоть кол осиновый на голове теши, что один что второй. Когда война-то кончилась, когда войну-то мы проиграли, и он проиграл в том числе, я, как сейчас помню, ему говорю: «Вальтер, слушай, что я тебе скажу, и смекай: сейчас самое время куда-нибудь пристроиться, удача-то сама в руки идет! Пока ты в вермахте служил фотокорреспондентом, у тебя все перспективы были: госслужащий, пенсию бы получал потом, после почетной отставки. А если ты теперь свободный фоторепортер, будешь только вкалывать, пока не надорвешься, и все за гроши».
И разве я была не права, скажи-ка на милость? Он меня послушал, да поздно, а сейчас вот мучается, его выжали и выбросили, ему только эти пару последних лет в «Арбайтерцайтунг» и зачтут для пенсионного стажа. А вот теперь пускай побегает за деньгами-то, которые другим сами в руки идут, а еще ведь приходится халтурку всякую искать, детишек в парке фотографировать, прямо как шут какой балаганный, потому что студийных прожекторов себе позволить не может, вот до чего дошло!
