Я услышала звук подъезжающей машины и рванула на улицу. Паша! Но во двор въехал черный «Мерседес», за рулем которого сидел незнакомый мужчина и махал мне рукой.
— Привет! Это Пашанин дом? — крикнул он, опустив окно почти до середины.
— Да, — ответила я надменно. — А… вы к кому?
— К Пашке. К кому же еще!
Машина остановилась, и из нее вышел молодой мужчина выше среднего роста, гибкий, с русыми волосами, почти доходившими ему до плеч, и с ярко-изумрудными глазами. У меня перехватило дыхание. Я считала себя обладательницей эксклюзивной пары изумрудных глаз. Во всяком случае, до этого момента. Он широко улыбнулся и медленно окинул меня взглядом с головы до ног.
— Герман, — представился он. — А вы Пашина герлфренд?
— Невеста, — холодно поправила его я. Такой тип мужчин был мне хорошо знаком. С парочкой подобных экземпляров мне уже приходилось иметь дело. Самцы, высокомерные хамы и неисправимые шовинисты. Женщина, по их мнению, это нечто среднее между бутылкой пива и рыбалкой. Некая разновидность досуга. Отвлекся — и забыл!
— Вау! И он молчал! Узнаю тихоню Пашу!
Герман стряхнул снег с воротника темно-синей куртки и усмехнулся.
— И давно?
— Что — давно? — спросила я, внутренне закипая от бешенства.
— Давно вы невеста?
— Вас это не касается.
— Естественно. — Он снова широко улыбнулся и поднял вверх руки. — Ваши дела — это ваши дела. Я просто поинтересовался, между прочим… Девушка досталась Паше первый сорт, вот я и спросил. Он мне не сказал, что вы будете здесь, и я ехал сюда в полной уверенности, что меня ожидает пирушка двух холостяков.
— И совершенно напрасно. Кстати, я тоже ожидала ужина на двоих. Без посторонних, — подчеркнула я.
— Похоже, мы с вами просчитались. И Паша приготовил нам сюрприз. Кстати, где он? Сотовый заблокирован. Я звоню ему, звоню — и глухо.
— Н-не знаю. Я недавно приехала, а его нет. Наверное, поехал за вином. На столе нет ни вина, ни шампанского.
— О главном забыл. Растяпа! — И Пашин приятель расхохотался.
Ни слова не говоря, я развернулась и пошла в дом. Герман направился за мной. Войдя в холл, он воскликнул:
— Красотища! Как в лучших домах Испании и Франции.
— Будто вы там бывали! — не удержалась я.
— Между прочим, девушка, напрасно вы так. Бывал я там, и неоднократно.
— С чем вас и поздравляю.
Он снял куртку и повесил ее на крючок.
— Елка прикольная. Елочке, елочке холодно зимой, — пропел он. — Бедную елочку взяли мы домой… Бр-рр, замерз. — Герман потер руки.
Я подняла брови вверх. Все это время я чувствовала на себе его взгляд: пристальный, испытующий, пронзительный. Он словно хотел проникнуть мне в душу. Я же сделала вид, что не замечаю его внимания. Ну просто в упор его не вижу.
