Они бежали по влажной траве. Амалия поскользнулась, но Билли с силой, которую никак нельзя было заподозрить при его, казалось бы, хрупком сложении, успел подхватить ее за локоть и молча поставил на ноги. Лягушки в пруду, оставшемся позади, заквакали с удвоенным пылом. Еще немного — и, миновав небольшую рощицу, Амалия и Билли оказались возле реки. На берегу ее сгорбилась одинокая фигура с удочкой.
— Ни с места! — крикнула Амалия.
— И не вздумай удрать! — добавил от себя Билли на неплохом французском, поднимая револьвер.
Фигура распрямилась и, завидев молодую женщину в средневековом платье, а с ней — американского ковбоя, открыла рот.
— Вы кто такой? — требовательно спросила Амалия, подходя ближе.
— Я? — Рыболов озадаченно уставился на нее. — Я — Леон Улье. Вы разве меня не помните? Я живу напротив вашей гостиницы, у папаши Робера.
— И что вы тут делаете? — сердито осведомилась молодая женщина.
— Рыбу ловлю, — отозвался Леон. — А что?
— Ты никого тут не видел? — Теперь к допросу приступил Билли.
— А кого я должен был видеть?
— Последние несколько минут мимо вас никто не проходил? — уточнила Амалия.
Улье на мгновение задумался.
— Не знаю, может быть, косуля какая-нибудь… Тень только какая-то мелькнула, шарахнулась и спряталась. Тут зверья всякого — видимо-невидимо.
— Где мелькнула? — насторожился Билли.
— Вон там… — Леон кивком головы показал на деревья. — А почему вы спрашиваете?
— Все ясно, сбежал, — обратился Билли к Амалии по-английски, на что последовал такой выразительный и энергичный ответ, что рыболов застыл на месте, а Билли заморгал с уважением во взоре.
— Ух ты! — только сказал ковбой. — Это по-каковски, по-русски, что ли?
— Нет, — отозвалась Амалия, переводя дыхание. — В русском таких слов нет.
Ей было ужасно стыдно, но иначе она никак не могла выразить обуревавшие ее чувства.
— Кто-то идет, — вдруг насторожился Билли.
И в самом деле, какая-то плотная фигура пробиралась по дороге, идущей вдоль реки. Ковбой нахмурился.
— Нет, — с сожалением промолвила Амалия, качая головой, — это не он.
— Точно? — спросил Билли с сомнением.
— Да ты сам посмотри, — отозвалась Амалия. — Он раза в два, а то и больше, толще того гостя.
Меж тем фигура приблизилась к ним. Теперь стало ясно, что это мужчина лет пятидесяти, высокий, широкоплечий, крупный, с носом картошкой и великолепными пушистыми усами. Подошедший удивленно оглядел парочку в маскарадных костюмах, нахмурился при виде револьвера в опущенной руке Билли и обратился к Леону:
