Неудача с поступлением в институт заставила самокритично подумать о себе, признать, что подвело неумение организовать дело так, чтобы все стремления и помыслы были подчинены главному — основной цели. Значит, впредь нужно быть строже к себе, целеустремленнее. Надо воспитывать и закалять свою волю.
Но самым тяжелым испытанием, выпавшим на долю Юрия в 1938 году, была неожиданная смерть матери. Она скоропостижно умерла от инсульта.
Если вы, друзья, вспомните, чем для своих детей была Нина Сергеевна, какая большая дружба связывала их, вы сможете представить всю тяжесть этой утраты.
Первое время, вспоминает Нина Михайловна, Юрий не находил себе места, он никак не мог понять и примириться с тем, что произошло. Смерть мамы буквально ошеломила нас своей неожиданностью, ведь она никогда не жаловалась, всегда была жизнерадостна и неутомима…
Надо было иметь немало воли и мужества, чтобы не поддаться отчаянию, найти в себе силы учиться, готовиться в институт, хотя бы потому, что этого очень хотела мама…
* * *
Окончив десятый класс и получив аттестат отличника, Юрий решил пойти учиться не в электротехнический, а в институт инженеров Гражданского воздушного флота на факультет аэродромного строительства.
Мне трудно судить, что повлияло на это его решение. Возможно, большие успехи нашей авиации, которая в те годы штурмовала пятый океан, и, пожалуй, для молодежи в ту пору самой привлекательной была профессия летчика. Юноши и девушки стремились в авиацию, хотели быть такими же, как Чкалов, Громов, Серов, Раскова, Осипенко, Гризодубова…
Но ведь Юрий, получив аттестат отличника, открывавший ему двери в любой институт, почему-то решил пойти на факультет аэродромного строительства института инженеров Гражданского воздушного флота, где готовили инженеров-строителей, а не летчиков. Чем объяснить это?
Правда, по вечерам он занимался в аэроклубе, где учился управлять планером, а потом и самолетом, прыгать с парашютом, и, возможно, это и было тем решением, которое могло его удовлетворить. Ведь истина всегда лежит где-то посредине. Юрию, очевидно, хотелось быть не просто летчиком, а инженером, умеющим проектировать, строить все, что необходимо. Сказалось, безусловно, его стремление к точным наукам, желание всегда докопаться до сути, и в авиации его привлекала не чисто внешняя сторона, которая так очаровывала многих юношей и девушек.
Вот что Юрий сам писал в ноябре 1938 года своему другу А. Рафаловичу в Москву:
