Как только нас ввели к Гангору, он сразу же узнал Кандара и Дорана.
— Ага!, — воскликнул он, — предатели. Я видел как ты вчера сражался с моими кораблями.
— Ничего подобного вы не видели, — сказал я.
— Молчать! — огрызнулся Гангор. — Было глупо с вашей стороны возвращаться в Джапал. Зачем вы пробирались в город? Я знаю. Чтобы убить меня. За это вас и казнят. Приговариваю вас всех к смерти. Уведите их. Позже я выберу казнь для них.
Нас отвели в темницу, находившуюся в подвале королевского дворца, куда теперь переехал Гангор. Это было удивительно грязное и неприятное место. Нас приковали к стене. Наш тюремщик был подчеркнуто груб с нами. Он носил замки и ключи от нашей темницы у себя на шее. Когда он заковывал нас, то снял эту цепь и ударил каждого из нас, чтобы удовлетворить свою жажду к жестокости. Другой причины быть не могло, так как мы не оказывали никакого сопротивления и даже не разговаривали с ним. Если я и хотел убить кого-нибудь в жизни, так это его. Я долго думал как мне убить его. Именно тогда мне пришла в голову идея.
После того как ушел тюремщик я увидел как огорчился Доран и сказал ему не падать духом. Все-равно когда-нибудь придется умереть. Я и сам с трудом бодрился. Я продолжал Думать о Дуари. Она никогда не узнает, что случилось со мной, но догадается, что я мертв, потому что только смерть может разлучить нас.
— Как я могу быть бодрым?, — сказал Доран, — если из-за моей глупости нам придется умереть здесь.
— Это такая же твоя вина, как и наша, — сказал Кандар. — Надо было рискнуть. Просто нам не повезло, ничьей вины здесь нет.
— Никогда не прощу себе, — твердил Доран.
Мы просидели в этой темнице около двух недель. Раз в день раб приносил нам еду. Больше мы никого не видели. И вот, наконец вернулся наш тюремщик. Он был совсем один. Я подвинулся ближе к стене, когда он вошел.
— Я пришел сказать, что завтра рано утром вы умрете, — сказал он. — Вам отрубят головы.
— Это твою поганую голову надо отрубить, — сказал я. — Кто ты, мипосанец?
Я видел как Кандар и Доран открыли рты от изумления.
— Заткнись или я еще раз поглажу тебя цепью.
— Убирайся отсюда!, — крикнул я на него. — Ты воняешь. Иди помойся прежде идти к людям.
Тюремщик так обезумел от злости, что потерял голос. Затем он подошел ко мне, размахивая цепью. Пока что все шло по плану и когда он был досягаем для меня, я схватил его за горло двумя руками. Он пытался крикнуть о помощи, но ему не хватало воздуха. Но он все время бил меня цепью. Я толкнул его поближе к Кандару.
