Пока я лежал на земле, Вомер бил меня ногами по ребрам. Когда они поставили меня на ноги, он ударил меня в лицо. Не знаю, чем бы это все закончилось, если бы аукционер не приказал ему остановиться.
— Ты хочешь лишить кого-то такой ценной собственности? — закричал он.
Я испытывал острую боль от унижений Вомера, но больше меня волновала судьба Дуари. Человек по имени Код уводил ее от меня, и она, оглядываясь, смотрела на меня с бодрой улыбкой.
— Я приду за тобой, Дуари! — кричал я ей вслед. — Как нибудь, когда-нибудь я приду.
— Молчать, раб! — оборвал меня Вомер.
Кандар стоял радом со мной.
— Дуари повезло, — сказал он.
— Почему? — спросил я.
— Ее взяли к Тиросу, — ответил он.
— И в чем же это везение? Для такой женщины, как Дуари, подобная судьба хуже смерти.
— Ты ошибаешься. Она будет служить одной из женщин королевской семьи.
— До тех пор, пока ее не увидит Тирос, — не соглашался я.
— Скабра увидит ее первая и позаботится о том, чтобы Тирос не заполучил ее.
— Кто такая Скабра? — спросил я.
— Подруга Тироса, ваджонг Мипоса — самка сарбана, притом чертовски ревнивая. Можешь не беспокоиться, что Дуари попадет в лапы Тиросу. Пока жива Скабра, она этого не допустит, потому что девушка слишком красива. Если бы она выглядела похуже, Скабра могла бы позволить Тиросу взять ее.
Это давало какую-то надежду. Я радовался малейшему ее проблеску.
В тот же момент подошел человек, тронул Кандара за плечо и повел его в отделение рабов. Вокруг него засуетились мипосанцы, трогая его мускулы и заглядывая ему в зубы.
Торги за Кандара были оживленными. Его купили за триста пятьдесят клуволов — в три с половиной раза дороже, чем Дуари. Но он был сильным, рослым мужчиной и, так как агент Тироса не участвовал, торги были открытыми для всех.
После покупки Кандара мужчина, купивший его, тронул мое плечо. Была моя очередь идти в отделение. Я пошел со связанными за спиной руками.
— Кто хочет купить этого сильного раба? — прожужжал он.
Никто не ответил. Не было ни одного предложения. Аукционер медлил, глядя то на одного потенциального покупателя, то на другого.
— Он очень сильный, — сказал он. — У него хорошие зубы. Я сам проверял. Он сможет работать многие годы. И я уверен, что он так же умен, как любой воин младшего звания. Кто желает купить его?
Снова молчание.
— Жалко убивать такого хорошего раба, — убеждал аукционер. Он чуть не плакал, так как получал комиссионные от продажи каждого раба, а каждый непроданный раб был пятном на его репутации.
