Девушка вздохнула с облегчением. Они возобновили свой медленный отход. Лев, поедая мясо, изредка бросал на них косые взгляды, и когда они подошли к кустам и углубились в заросли, девушка почувствовала вдруг головокружение, настолько сильное, что упала бы, если бы ее не поддержала мощная рука — Тарзан заметил ее состояние. Через некоторое время она пришла в себя.
— Мне было трудно,— сказала девушка, как бы извиняясь,— это не от меня зависело. Смерть была так близко — ужасная смерть. Только сейчас начало сказываться потрясение, но теперь мне лучше. Как я смогу отблагодарить вас? Это было чудесно. Вы, кажется, совсем не боялись свирепого зверя, похоже — это он боялся вас! Кто вы?•
— Он знает меня,— ответил Тарзан мрачно и добавил,— вот потому и боится.
Он стоял лицом к девушке и впервые имел возможность разглядеть ее вблизи. Она была очень красива — этого нельзя было отрицать. Но Тарзан ощущал ее красоту только подсознанием. Красота, видимо, была чисто внешняя, ее не украшала душа. Поэтому красота девушки, не облагороженная духом, не казалась Тарзану возвышенной, какой была наделена его горячо любимая Джейн.
Душа девушки была, наверное, черна, как грех. Тарзан помнил, что юная красавица была немецкой шпионкой. Он ненавидел ее и желал доставить ее туда, где ее уничтожат, но изберут для этого способ, который принесет наибольшую пользу в борьбе с врагом.
Он равнодушно разглядывал белую обнаженную грудь, с которой Нума сорвал одежду. На атласной коже, меж холмиков грудей, покачивался медальон. Тарзан увидел его, и это вызвало у него неожиданное гневное изумление и злобу. Его лицо исказилось — золотой медальон, отделанный бриллиантами, золотой медальон его юности, подаренный в знак любви, украденный с груди его жены мерзавцем Шнайдером. Девушка увидела гневный взгляд, но неправильно его поняла. Тарзан грубо схватил ее за руку.
— Где вы это взяли? — потребовал он объяснения, срывая с нее безделушку.
Девушка оскорбленно выпрямилась.
— Уберите руки,— возмутилась она.
Но человек-обезьяна не обратил никакого внимания на ее слова, а только сдавил ей плечо с еще большей силой.
— Отвечайте мне! — рыкнул он.— Откуда он у вас?
— А вам-то что до этого? — отпарировала она.
— Это мое! — ответил он.— Скажите мне, кто дал вам его, или я брошу вас прямо в пасть льву!
— И вы могли бы это сделать? — спросила она, побледнев.
— Почему бы нет? — презрительно поморщился он.— Вы шпионка, а шпионы должны умереть, если они схвачены.
