Тарзан узнал Нуму. Это ему он надевал намордник, его держал на поводке в течение двух дней и, наконец, спустил в траншею передовой оборонительной линии немцев. Он понял, что и Нума узнал его, значит, он вспомнит острие комья, больно коловшее и заставлявшее повиноваться и покоряться. Тарзан надеялся, что урок, преподанный льву, остался у того в памяти.
Он вышел вперед, позвав Нуму на языке Больших обезьян, требуя оставить девушку в покое. Без сомнения лев понял его. вспомнил он и угрозу копья; его Тармангани всегда держал наготове в загорелой правой руке, поэтому лев подался назад, стараясь решить своим неповоротливым мозгом нападать или бежать?
Человек-обезьяна, не останавливаясь, сразу подошел ко льву.
— Убирайся, Нума! — закричал он.— Не то Тарзан снова тебя привяжет и поведет через джунгли без еды. Смотри: вот мое копье! Помнишь, как острие впивалось в твой зад? Как рукояткой больно я бил тебя по голове? Уходи, Нума! Я, Тарзан-обезьяна, приказываю тебе!
Нума наморщил морду в большие складки, пока в них почти не скрылись его глаза. Он рычал и разевал ужасную пасть, издавая злобный рев. Когда острие копья коснулось его тела, он с остервенением ударил копье лапой и отпрянул назад. Тарзан перемахнул через мертвую лошадь, и девушка, лежащая под нею, удивленными, широко раскрытыми глазами уставилась на красивую фигуру мужчины, отгоняющего от нее свирепого льва. Хищник медленно пятился от своей добычи.
Когда Нума отошел на несколько ярдов, человек-обезьяна обратился к девушке на чистом немецком языке.
— Вы сильно ушиблись?
— Не думаю,— ответила она.— Но я не могу извлечь свою ногу из-под лошади.
— Попытайтесь хорошенько,— скомандовал Тарзан.— Я не знаю, как долго смогу удерживать льва.
Девушка отчаянно напряглась и, наконец, в изнеможении упала назад на локоть.
— Это невозможно! — крикнула она ему.
Он попятился медленно назад, пока снова не оказался возле лошади. Тогда он наклонился и схватил лошадь за подпругу. Одним рывком поднял тяжелую тушу с земли. Девушка освободилась и поднялась на ноги.
— Вы можете идти? — спросил Тарзан.
— Да,— ответила она.— Моя нога онемела, но, кажется, не повреждена.
— Хорошо,— заметил человек-обезьяна.— Медленно отступайте за меня, не делайте резких движений. Я думаю, лев больше не нападет.
С предельной осторожностью оба попятились к кусту. Нума постоял немного, порычал, а затем медленно последовал за ними. Тарзан думал, погонится ли он за ускользающей добычей или остановится невдалеке? Если он последует за ними, тогда нужно быть готовым к нападению. Если Нума нападет, то одного из них он схватит. Когда лев подошел к трупу лошади, Тарзан остановился — остановился и Нума, как Тарзан и думал. Человек-обезьяна ждал, что еще сделает лев. Тот глядел на людей какое-то время, сердито ворча, затем внимание его отвлекло соблазнительное мясо, и он набросился на труп лошади, продолжая прерванную трапезу.
