Когда Квисто окончил молитву, отец Гордано воздал Господу немногословную хвалу, и начался пир. Питер, у которого разыгрался волчий аппетит, в сравнении с другими мужчинами выглядел жеманной барышней, едва отщипывающей крохи от предложенных блюд. Шум и гам не смолкали. Следующие два часа если кто и вставал из-за стола, то только чтоб наполнить вином опустевшую бутыль. В самый разгар застолья Лэндерс решил, что с него хватит. Зная свою норму, он почувствовал, что её исчерпал. Другие были не столь щепетильны. Педро – или Луис, раскрасневшийся, как вареный рак, сбегал в дом и вернулся с рогаткой, из которой с завидной ловкостью выпустил три грецких ореха по окнам виллы, разбив два стекла из тех, что Питер вставил в рамы накануне.
Тереза коснулась руки Лэндерса.
– Завтра я заставлю его пожалеть об этом.
Она очень гордилась тем, что Питер сделал в доме настоящий ремонт.
Меньше всего Лэндерса занимали выбитые стекла. Сегодня вечером всякое может случиться. Несколько выбитых стекол это мелочи. Хотя ему было приятно, что Тереза думает о нем.
Как бы изумился Питер, узнав, как много – и как часто девушка думает о нем! Эти мысли не имели ничего общего с неуклюжими намеками отца, которые Тереза встречала гробовым молчанием.
После ужина все вернулись на площадь. Нестройной процессией они спустились с холма, на ходу распевая песни. Перед Питером и Терезой шел подвыпивший Ассис, горланя во все горло.
Луна залила бухту серебром. Над океаном неподвижно повисли гряды облаков, и небосвод по самый купол отливал холодным металлом.
Питер поддерживал Терезу под локоть. Девушка вышагивала на высоких каблуках, в роскошном желтом платье; Лэндерс чувствовал, как все сильнее влюбляется в неё и в Порто Мария.
Теснящиеся на скалистой прибрежной дуге дома окружали бухту частоколом. Незастроенной оставалась только площадь, залитая лунным серебром и перечеркнутая темной ниткой процессии устремившихся к бухте жителей Альваро. Между деревьями и домами были развешены крошечные фонарики… Умиротворенная душа, праздничное убранство города, по-дружески принявшего Лэндерса… – что за дело ему было до Ассиса с его крадеными драгоценностями! Питер влюбился в этот мир и радовался тому, что попал сюда.
Едва шествие оказалось на площади, в воздух с шумом взлетели шесть больших ракет, выпущенных с конца причала. Они поднимались все выше и выше, вспарывая пламенем ночное небо, а потом взорвались, высветив над гаванью кроны разноцветных пальм, листья которых из голубых и зеленых звездочек медленно клонились к воде.
