Во сне увидел: кто-то дует
и, жалуясь, как пес, колдует,
морщинки на руках толкует…
А мутно-белый взгляд застыл,
как будто сам себя целует.
Забыл…
Есть право голоса и вето
в нашествиях зимы на лето,
когда норд-ост не ждет совета
и лупит головой в стекло.
Как хрупок мир тепла и света,
как налегло
давленье мглы… Тот сон в затылке
еще трясет свои опилки.
«Спасенье, может быть, в бутылке…»
Ну что ж, пальто скорей надень.
Пусть разум шлет себе посылки
на черный день…
Образы природы, погоды, времен всегда соответствуют нашим внутренним состояниям.
Эти два стиха — про циклон снаружи и изнутри — написаны в разное время; когда писал второй; о первом не вспомнил; но у них оказался психофизиологический общ — тяжелый сон со смутным просоньем, вязкое похмелье души…
Посылка на черный день одиночества — картинка одиночества: в линиях, красках, звуках или словах… С нею уже не так одиноко.
Циклон нельзя перехитрить.
За что себя благодарить,
когда в душе гуляет тундра?
И кто сказал, что утро мудро?..
Его истоптанная пудра
разносится по мостовой,
и сон качает головой,
опохмеляться начиная…
Еще плывет страна ночная,
еще в глазах огарки книг
из прежних жизней… В этот миг
химеры длят совокупленье,
амур роняет амулет
Спешил на светопреставленье,
украли проездной билет…
Есть, есть, мой Друг, у непогоды
свои полки и воеводы,
свой храм и сонмище богов,
своя заклятая любовь…
Спасенья нет для одиночки.
Когда услышишь вой в трубе,
припомни клейкие листочки,
не верь тоске, не верь себе,
а верь моей корявой строчке!..
внутренний друг и спасательный круг
Человек рождается на страдание, чтоб подниматься вверх
Книга Иова
Как сказано. Какая вечная точность.
Искра, на лету гаснущая Росинка, на ветру высыхающая… Вот что я и есть такое в этой необъятности, и не больше, если не врать себе.
Без меня можно. Вселенная Одиночества моего отсутствия не заметит. Космос Разобщенных не шелохнется, ну самую чуточку вздрогнет в какой-то точке — и все, и продолжит рев…
Без меня жизнь будет не совсем той, что со мной, но почти никто этого не узнает, ибо я ускользающе мал в этой Одинокой Вселенной, и осиротевшие с уходом моим, помучавшись недолго, исчезнут во тьме вслед за мною.
Вот поэтому-то я так упорствую в позывных, вот зачем пишу: чтобы одолеть малость, мгновенность свою и твою, мой Друг; чтобы собрать нас, чтобы слиться, продлиться и возрасти…
Страницы эти растут, как трава, идут, как дожди, появляются то в толпе, то за столом, то в поезде, то в постели…
Рождаются, расползаются, как котята, распрыгиваются, жмутся друг к дружке..
