гомо одинокус
по мотивам из «Цвета судьбы»
Однажды при мне друг-геолог вдруг прямо на шоссейной дороге поднял какую-то невзрачную каменюку и начал раскалывать всегда бывшим при нем геотопориком.
— Что ты делаешь? — спросил я.
— Деньги зарабатываю, — деловито ответил друг и показал камень на расколе.
Я ахнул — дивная красота! Хризолит?..
Подумал чуть позже: и человеки многие так же вот пропадают одиноко в придорожной пыли. На вид — серый булыжник, лужица с ножками или тускленькая стекляшка, уныло глядящая со своей обочины на кусочек неба… Все мимо проходят, а кто и плюнет, и пнет… Внутри — красотища, богатство сказочное, а никто понятия не имеет и сам не ведает. Только чье-то чутье и особый опыт могут такую безликую драгоценность раскрыть…
Есть Бродячие Клады. Сами себя ищут. Солидные Чемоданы считают их сумасшедшими.
Есть существа, заключающие в себе божественные дары: ясновидцы, гении творческой изобретательности, музыки и поэзии, артистизма, пластичности, гении сострадания, гении любви, гении ласки…
Но нет в них энергии самораскрытия и самоутверждения, нет пробивного порыва к завоеванию рынка жизни — напора, часто присущего здоровым заурядным созданиям.
А есть — одиночество..
Всеведение
знаю, ты во всех,
ты переулок мой и дом соседний,
и первая слеза, и первый смех,
и первый поцелуй, и взгляд последний…
Расколото сызмальства на куски,
по одному на единицу крика,
ты плачешь и спешишь, как земляника,
засеивать пожарища тоски…
Разбрызгано, как праздничный огонь,
по искорке на каждую ладонь.
Всеведение — да — твои осколки
я нахожу впотьмах на книжной полке,
в морской волне, в заброшенном саду,
в зрачках звериных,
в розах озаренных,
в узорах сна, в предутреннем бреду,
в оставленных кострищах,
в женских стонах,
в видениях на мраморной стене…
Ты догораешь там, в последнем сне,
ты улетаешь, сказочная птица,
а я вдогонку за тобой пуститься
всю жизнь готовлюсь…
Осколок Бога, оторвыш вселенной, тысячеликий Гомо Одинокус являлся ко мне в облике душевнобольного, величался невротиком, именовался психастеником, депрессивником…
Я добросовестно заполнял истории болезней, громоздил диагнозы на диагнозы. А он оборачивался и алкоголиком, и нарушителем общественного порядка, и добропорядочным гражданином с бессонницей, и домохозяйкой с головной болью. Тащил ко мне свои комплексы, являлся с мешками забот, долгов, тревог по делу и не по делу… Страдал, мучимый то развалом семьи, то безденежьем, то страхом смерти, то мифическими последствиями детских грехов, то экзаменационными хвостами, то тем, что о нем подумал прохожий..
