Я не ответила.
— Атака клоунов, бля, — продолжила она. — Что, темно было? Не разглядела, кого ебешь?
Я снова промолчала.
— Ладно, — подытожила Кет, — Как знаешь.
Очевидно, мой план не сработал. Допив кофе и просмотрев электронную почту, Кет отправилась спать. А ближе к вечеру, еще сонная, заглянула в мою комнату. Села на край кровати, на которой я валялась уже много часов: совершенно неподвижно, до болезненного зуда в теле.
— Короче, я съезжаю, — сказала она.
Настроение у Кет поменялось, стало благодушным.
— Ольга нашла мне хатку. Двушку, в Кунцево. Завтра посмотрю.
Я думала: надо сдержаться. Не завыть, не вцепиться в нее с мольбами. Зачем она это делает? Как может быть такой спокойной? Какие к черту психологи? Я хочу быть долбанной сумасшедшей. Хочу приковать Кет к батарее и долго-долго насиловать. А под конец — придушить ее. Или зарезать. Чтобы она никому не досталась.
Кет решила, что ответа не добьется. Встала и отправилась к выходу.
— Ты знаешь, что я сделаю, — выдавила я.
Кет притормозила. Сдержанно вздохнула с подтекстом «достала уже, сколько можно?».
— Ты, главное, режь вдоль, а не поперек, — бросила она. — Чтобы наверняка.
— И я всем расскажу. Сдам тебя, гребаную педофилку, с потрохами.
— Валяй.
Кет скрылась в коридоре. Спустя какое-то время — час, а может, два — хлопнула входная дверь. Я знала: Кет ушла с вещами. Слышала, как она собиралась. Разумеется, упаковала не все: шмотья у нее было с избытком. Как, впрочем, и у меня.
А через день ко мне заявилась Ольга. Притащила шампанское, подарки, промурлыкала: «С наступающим!». К тому времени я уже все решила, накатала большую часть этой истории. И пребывала в таком странном, жутко деятельном состоянии. Ни черта не чувствовала: ни боли, ни тоски. Зато голова работала на удивление ясно.
Даже не знаю, зачем ей открыла. Ольга расцеловала меня в обе щеки. Она, как всегда, была при полном параде: утонченно-изысканная, в облаке пряных духов. Придирчиво глянула на меня. Изобразив стервозную школьную училку, сказала:
— Так, Самохина, что за тухлый вид? Давай-ка выпьем!
Затем увела меня на кухню, усадила за барную стойку, открыла шампанское и упаковку клубники. Все у нее выходило виртуозно и ловко. Родиться бы ей в Штатах — давно нахватала бы Оскаров.
Ольга уселась напротив меня, после пары бокалов обхватила мои руки. За долю секунды перевоплотилась в мать Терезу: во взгляде сострадание, в голосе — сердечность.
— Послушай меня, — произнесла она мягко и вкрадчиво, — старую, мудрую черепаху. Жизнь так устроена. Сегодня твоя очередь быть в жопе. Но, во-первых, из этого малоприятного места всегда можно выбраться. А во-вторых, не обязательно использовать в качестве выхода то отверстие, что ближе. Одним словом — не просирай себя.
