К сожалению, пес, который был мне верным другом на протяжении шестнадцати лет, умер от старости. Что до кошек, то плодились они по нескольку раз в год; я оставлял себе лишь двух или трех самых крепких, послушных и спокойных, остальных же приходилось отпугивать выстрелами, потому что эти наглые создания повадились воровать провизию в погребе и кладовой. Окрестности моего убежища часто оглашались отвратительными кошачьими воплями, но я старался обращать как можно меньше внимания на это одичавшее и отбившееся от рук племя. Кроме того, я держал при себе пару козлят, приучая их брать корм из рук. Живой частокол вокруг моего форта стал таким густым и ветвистым, что больше походил на лес. В его вершинах свили гнезда птицы, будившие меня на рассвете разноголосым пением.
Несмотря на то что мне приходилось постоянно оставаться начеку, я, признаться, был доволен своей участью.
Однако тихой жизни вскоре пришел конец.
Зло, которое ежедневно нам докучает, подчас кажется страшнее всего остального, что только может случиться с человеком. Но именно оно становится в своем роде пробным камнем, испытанием, которое закаляет человека и готовит его к грядущим трудностям и бедствиям. Я мог бы привести тому множество примеров, включая и свою собственную судьбу. Но в этом смысле особенно замечательны события последних лет моего пребывания на острове.
Наступил декабрь – пора летнего солнцестояния и сбора урожая. В эти дни я проводил все время на полях, где созревал хлеб. Однажды, как и всегда, я поднялся на рассвете, перекусил, приготовил все необходимое и отправился в путь. Однако, пройдя совсем немного, я застыл на месте как громом пораженный: над береговыми зарослями поднимался к небу густой дым костра. Причем костер этот находился не на той стороне острова, где обычно высаживались дикари, а гораздо ближе к моему дому.
Я бросился к частоколу и затаился среди густых ветвей. Ноги едва держали меня. Я лихорадочно думал о том, что дикари – если, конечно, они разбредутся по острову – непременно наткнутся на поля, возделанные мною, и загоны с козами. Им станет ясно, что здесь живут люди, и они не успокоятся, пока не разыщут меня.
Я перебрался через ограду и стал готовиться к обороне.
Поспешно зарядив мушкеты в бойницах, я прихватил пистолеты и ружье и, помолившись, твердо решил сражаться с варварами до последнего вздоха.
Прошло два часа, но ничего не происходило: все так же шумела листва, пели птицы, грелись на солнышке котята и дремали на кровле моей палатки попугаи.
