Ступив на твердую землю, я дал слово ни за что больше не подвергать себя такому риску. Я был благодарен Богу за урок и за очередное мое спасение. Отдохнув и подкрепившись, я отвел лодку в небольшую бухту, затененную росшими на ее берегах деревьями, бросил плащ на дно пироги и уснул крепким сном.
Утром, едва проснувшись, я начал собираться в обратный путь. О том, чтобы снова плыть морем, не могло быть и речи – я достаточно натерпелся страху и понимал, что это было бы чистым безрассудством. Я долго раздумывал, как доставить мою лодку домой. Западный берег острова был мне совершенно незнаком, и все же я медленно продвигался вдоль побережья, пытаясь подыскать безопасное укрытие для пироги – уж очень мне не хотелось бросать ее на произвол судьбы. Мне посчастливилось: через несколько миль я наткнулся на тихий заливчик, который глубоко вдавался в сушу, постепенно сужаясь и мелея. Там я и нашел для моей лодки пристанище, будто специально приготовленный док. Я сошел на берег и осмотрел окрестности.
Оказывается, я находился совсем рядом с тем местом, где когда-то поставил шест-метку в прибрежном песке. Привязав пирогу на стоянке, я захватил только ружья и зонт – было очень жарко – и снова отправился в путь. После морских приключений, едва не закончившихся бедой, длинная дорога по суше показалась мне очень приятной. Еще не начало смеркаться, когда я добрался до моей лесной дачи, где все оказалось в порядке, включая и шалаш.
Едва перебравшись через частокол, я рухнул в тени как подкошенный и моментально уснул. Недавние события отняли все мои силы. Среди ночи меня разбудил чей-то хриплый возглас: «Робин… Робин… Робин Крузо! Бедный Робин Крузо! Где ты?!» Измученный бесконечной греблей, долгим переходом, жарой, я никак не мог прийти в себя, и мне казалось, что этот голос я слышал во сне. Когда же меня снова настойчиво позвали: «Робинзон Крузо!» – я в панике вскочил и стал дико озираться вокруг.
Голос не умолкал, и неожиданно в сумраке мой взгляд наткнулся на птицу, восседавшую на ограде. Это был мой попугай, который настойчиво твердил одно и то же: «Робин, как ты сюда попал?» Я сам, забавляясь, научил попугая этим нескольким фразам и теперь, увидев моего Попку, облегченно рассмеялся, подзывая его. Как он попал сюда, мой приятель и собеседник? Я протянул руку, попугай вспорхнул и, устроившись на большом пальце моей руки, уже гораздо спокойнее прохрипел: «Бедный Робинзон!»
Дождавшись рассвета, мы вместе отправились домой.
