Теперь у меня было несколько кастрюль и котелков, пусть даже и немного необычной формы. Стоило ли удивляться – ведь я был похож на неумелую стряпуху, впервые взявшуюся испечь пироги из заквашенного теста… Да что там говорить – я едва дождался, пока мои горшки остынут. Все получилось, и я тут же сварил бульон из птицы, добавив туда кореньев и горстку очищенной пшеницы.
Затем пришло время ступы, чтобы измельчать в ней зерно в муку. Это было проще, чем гончарное ремесло, но задача оказалась не менее трудоемкой. Прежде всего я отыскал крепкий пень и топором вырубил из него колоду. Из нее я вытесал деревянную чашу той формы, которая мне казалась подходящей, а затем выжег сердцевину – так южноамериканские индейцы делают свои лодки, – получив таким образом углубление. Покончив с этой работой, я отправился искать бакаутовое дерево, чтобы изготовить пест. И с этим все удалось как нельзя лучше. Отныне у меня были вместительная деревянная ступа и тяжелый пест. На очереди стояло сито для очистки муки от мякины и мусора.
И тут я зашел в тупик, больше месяца ломая голову над тем, из чего изготовить эту столь необходимую вещь. Белье мое совершенно истрепалось, тонкие сорочки давно пришли в негодность; у меня была козья шерсть, однако прясть я не умел, а уж ткать тем более. Наконец я вспомнил, что в матросском сундуке лежат без дела несколько шейных платков из муслина – тонкой индийской ткани. Воспользовавшись этими платками, я сделал три небольших сита, и они служили мне на протяжении нескольких лет.
К наступлению сезона тропических циклонов я соорудил в пещере, ближе к внешней стене, очаг. Он представлял собой углубление в земляном полу, обложенное плоскими камнями. У меня всегда имелся солидный запас сухих дров, а дым от очага уходил через вход в пещеру. Я приготовил несколько больших, достаточно широких, но мелких глиняных блюд, хорошо обожженных на огне, и спрятал их в кладовой. Кроме того, я вылепил из глины несколько четырехугольных плит и обжег их так, что они стали прочнее кирпича. Когда пришла пора печь хлеб, я развел огонь в очаге, дал поленьям прогореть и палкой разровнял угли, чтобы очаг раскалился. Сверху я положил свои плоские «кирпичи», а на них – раскатанное тесто. Затем накрыл все глиняным блюдом и засыпал жаром. Мой хлеб испекся как в настоящей пекарне. Лепешки у меня получались также отменные, лишь до пирогов руки не доходили – не начинять же их козлятиной…
