В зависимости от направления ветров дожди заметно отличались: они были то проливными, то короткими, а порой между ними по нескольку дней сияло солнце. Мне по-прежнему не хватало многих вещей в моем хозяйстве, и, сидя взаперти во времена штормов, я использовал вынужденное заточение для занятий ремеслом. Так, к примеру, я не единожды пытался сплести корзину, однако всякий раз мне недоставало подходящих прутьев. Я знал, как это делается, – еще в детстве мне часто доводилось наблюдать за работой соседа-корзинщика. Он был в приятельских отношениях с моими родителями, и матушка меня к нему отпускала. Я не только с любопытством следил за работой проворных рук старика, но и помогал ему. Поэтому вся загвоздка была в материале.
Так продолжалось до тех пор, пока мне не пришла в голову мысль: а не подойдут ли для корзины гибкие ветки тех деревьев, которые я использовал для живой изгороди? Ведь в Европе корзины и короба плетут из липового лыка, бересты, лозы или побегов ивы, на которую мои деревца очень похожи. Отправившись в очередной раз в долину, я нарезал целый ворох прутьев и впоследствии делал это не раз, пополняя запасы материала. Когда же на остров обрушились ливни, я начал плести корзины. У меня их получилось много – больших и средних, совсем маленьких – для семян, ровных и кособоких. Но это ничего не значило, ведь за красотой я не гнался, главное – в них прекрасно и удобно хранилось что угодно, включая зерно.
После этого пришлось решить еще пару задач. Кроме бочонков, бутылок и бутылей, в которых я хранил ром и питьевую воду, у меня не было никаких емкостей. Долгое время я жил без посуды, мне не в чем было сварить суп или бульон, мясо или яйца. У меня имелся здоровенный корабельный котел, но он не годился для приготовления еды, по которой я соскучился. А я был совсем не против отведать тушеных овощей или мяса с подливой… Еще я мечтал разжиться курительной трубкой, пока в конце концов не придумал, чем ее заменить.
Когда закончились дожди и наступила ясная погода, я отправился в очередное путешествие по острову. Взяв с собой ружье, запас пороха, дроби и пуль, топорик, из еды – изюм и пару сухарей, я свистнул свою собаку и двинулся в сторону ручья. Мне хотелось обследовать его противоположный берег, где я до сих пор еще не бывал.
Дойдя до моего шалаша в долине, скрытого за тенистой изгородью, я свернул на запад. Через полчаса долина осталась позади, начался подъем, и вскоре я увидел сверкающую под яркими лучами солнца голубизну моря. Я поспешил в ту сторону, и уже через несколько минут передо мной открылся широкий морской простор, хотя при этом я хорошо различал землю на горизонте, но не мог понять, материк это или еще один остров. Земля тянулась с запада на юг и находилась довольно далеко – на глаз милях в сорока, если не дальше. Смутно проступали очертания какого-то высокого плоскогорья.
