Немыслимое — свершилось… Стало реальным…
А, подбежав ближе — увидели и пятна крови на одежде, и дыры от пуль в ней! То, что никогда уже не думал увидеть наяву — никто в их времени…
Но нельзя было позволить себе — и шока, ужаса! И просто стоять — застыв в оцепенении!
Они все вдруг оказались тут — тоже на войне! На… своей войне! И — надо было срочно, не останавливаясь, начинать борьбу за жизнь товарища…
— Обезболивание… — прошептала Вера, резко остановившись и склонившись над Валентином.
— Пульса нет, — в отчаянии прошептал Денис, глядя на индикатор.
— Давление крови… Температура тела… — в отчаянии шептал и Олег.
— Душа хоть… над местом? Или… покинула тело? — не выдержал Зорин. — Он там хоть… в сознании?..
(Да… Становилось понятно: случилось самое худшее! Игорь, чуть отстав от остальных, подбежав лишь тут — понял это!)
— И… пули! — прошептал Олег… — Три… Нет… девять пуль!
— Девять… — повторила Вера, глядя на индикатор.
— Но… кто чувствует… его? — не выдержал Игорь.
— Я… Кажется, — отрывисто прошептал Денис.
— Я… тоже чувствую, — ответил незнакомый сотрудник Института. (Из-за своей повышенной сенситивности — он и был включён в эту специальную экспедицию а последний момент.)
— И я, — ответил другой. — Мы будем… вести его душу, вы же — займитесь телом…
— Пули будем удалять… уже там, у нас? — спросила Вера.
— Пули… Можно бы и тут, но вряд ли рискнём, — ответил Денис. — Все… в жизненно важных органах…
— Мальчики, мы хоть… — Вера тут же оборвала какую-то начатую мысль. — Нет, сейчас главное — спасти его…
— Но что ты хотела сказать? — вырвалось у Олега.
— Мы хоть не… Как мы его возьмём? Осторожно… — снова не ответила Вера. — Разворачивайте матрас…
Двое сотрудников Института — сзади, за их спинами — стали разворачивать гравитационный матрас. Его взяли, надеясь, что он не понадобится здесь — да вот понадобился…
— Поднимаем, — прошептала Вера. — Очень осторожно…
Валентина осторожно приподняли — и мальчики стали подводить матрас под него…
— А теперь — повели…
Казалось, никто даже не заметил, как это произошло. Просто переложили — и всё…
Матрас с телом их товарища — медленно поплыл над поверхностью грунта. Туда, к кабине…
Душу же — должны были не упустить те, другие. (Мысли о чём — было страшно и коснуться…)
И вот — так и шли. Молча, не оборачиваясь…
(Или… как раз обернуться следовало — вдруг кто-то видел их? Но эта мысль пришла потом…)
И всё — как-то без эмоций… Наверно, в крайнем напряжении — и эмоции бывают отключены. Когда случилось — то, во что отказывался верить разум; и тут ещё — надо действовать… Спасать — своего товарища, которого знали столько лет; которого провожали в легендарную, героическую эпоху — не для того, чтобы здесь с ним случилось такое, что даже не могли представить…
