Лили кивнула, продолжая пялиться на Роберта. Последовала пауза.
— Здравствуй, Лили, — выдавил Роберт сухим тоном.
— Кто, черт возьми, ты такой? — спросила Лили.
— Это мой отец, — ответил ей Алек. — Инквизитор, второй по значимости человек в Конклаве. Ты с ним встречалась, по меньшей мере, уже раз двадцать шесть.
— Не припоминаю, — отрезала Лили.
Скептический вид Алека, словно в зеркале, отразился и на лице его отца.
— Лили, — прокомментировал ситуацию Роберт, — я знаю, что ты меня помнишь.
— Не знаю, и знать не хочу, — с этими словами Лили захлопнула дверь в здание прямо перед носом у отца Алека.
Последовало неловкое молчание.
— Прости за это, — сказал Алек, наконец.
— А всем остальным твоим вампирам я нравлюсь, — пробормотал Роберт. Алек недоуменно заморгал.
— Остальным моим вампирам?
— Твой друг Элиот связывается со мной, как только Лили оставляет его за главного, — пояснил Роберт. — Он говорит, что нуждается в наставлении кого-то из Лайтвудов. Я посетил отель «Дюморт», пока ты был в отъезде, и вампиры специально для меня накрыли ужин, во время которого все рассказывали про тебя. Элиот дал мне свой номер телефона, полагаю, чтобы я мог звонить ему в чрезвычайных ситуациях. Он вообще всегда очень мило себя ведет при мне.
Алек не знал, как бы лучше донести до отца мысль, что Элиот попросту беззастенчиво с ним заигрывал.
— Угу, — пробормотал Алек.
— А как поживает Магнус? По-прежнему одевается эм-м… уникально?
— Все так же великолепен, — с вызовом ответил Алек, — да.
Казалось, отец смутился. Алек не особенно любил разговоры о чувствах, но и стыда за них не испытывал, никто и никогда больше не заставит его стыдиться своих чувств. Он не понимал, зачем отец постоянно бередит эту рану с навязчивым любопытством расчесывающего болячку ребенка.
Когда он был младше, отец упорно отпускал шуточки по поводу отношений Алека с девушками. Отвечать на те комментарии было слишком больно. Поэтому Алек говорил все меньше и меньше.
Он вспомнил тот день, когда ушел из Института и отправился на поиски Магнуса. До этого он видел колдуна дважды и никак не мог перестать о нем думать. Институт тогда остался позади, прорезая небосвод суровыми контурами. Он едва мог дышать от ужаса, а в голове билась единственная четкая мысль: неужели ты хочешь прожить всю свою жизнь именно так?
А затем он явился к Магнусу на порог и пригласил его на свидание.
Алек не мог вынести мысли, что когда-нибудь заставит одного из своих детей чувствовать себя дома, как в ловушке. Он знал, что отец это сделал не намеренно. Но все же он так поступил.
