– Берегитесь! Берегитесь!
Все бежали со всех ног. Бешеный вол, запряженный в телегу, разломал ее, оборвал веревку, за которую был привязан, и бросался на все, что попадалось ему навстречу. Прохожие бежали со всех ног с криками, бесившими животное еще более. Герцогиня увидела в один миг двоих затоптанных ногами женщин, растерзанного рогами ребенка, мужчину, вскинутого наверх; она сама побежала вместе со всеми. Ей казалось, что вол гонится за нею, и действительно, ее розовый зонтик раздражал зверя. Принцесса пробежала шагов двадцать, но вдруг запнулась и упала. Вол бросился на нее… Но из соседней улицы выехали два всадника, и один быстрее молнии понял, в чем дело, и остановил свою лошадь между волом и молодой женщиной, а сам остался тверд на седле, только высвободил ноги из стремян. Вол направил свои рога на лошадь, но всадник этого и ждал. Он выхватил охотничий нож, заткнутый у него за поясом, и в то время как вол боднул рогами живот лошади, всадник нагнулся и, как каталонский тореадор, вонзил нож в затылок вола. Тот повалился, лошадь также упала. Всадник соскочил наземь и стоял между двумя жертвами этой борьбы. Вол был мертв, лошадь хрипела. Сцена эта была быстрее мысли. Герцогиню схватил второй всадник в ту минуту, когда она вставала, и посадил ее на свою лошадь. Она видела все подробности этой сцены. Несмотря на свое волнение, она видела все и была поражена необыкновенным хладнокровием своего спасителя, который был не кто иной, как Кадрус. Тот среди грома рукоплесканий, поставив ногу на шею вола, вытащил свой окровавленный нож из раны. Герцогиня Полина никогда не видела большей силы, соединенной с большим изяществом. Кадрус вытер лезвие о шерсть вола и спокойно вложил нож в ножны; потом подошел к молодой женщине и, поклонившись ей, сказал:
– Герцогиня, позвольте предложить вам мою руку и проводить вас во дворец!
Фоконьяк – это он держал герцогиню на лошади – поставил ее на землю, и она взяла под руку Жоржа. Она так дрожала, что и говорить не могла. Толпа зевак окружала эту сцену и громко разговаривала. Жорж понял, что герцогиня терпела пытку среди всей этой толпы, и увел ее. Но любопытные следовали за ними. Тогда Фоконьяк поставил свою лошадь поперек улицы и, вынув пистолет из кобуры, зарядил его с величайшим хладнокровием.
– Эй вы, бездельники! – сказал он. – Мало того, что вы не помогли женщине, вы теперь еще беспокоите ее нескромным любопытством… Ступайте домой, негодяи! Если через минуту останется хоть кто-нибудь на улице, я выстрелю в него.
