– Бедный Муштейн! – сказал он. – У него был только один недостаток: он пугался выстрелов. Я в сражении не садился на него, но очень его любил.
Жорж подвел свою лошадь к императору и сказал:
– Государь, вот арабский конь, который может заменить вашу лошадь! Осмелюсь ли предложить его вам? У него есть драгоценное качество – он спокоен, как мрамор. – Вынув пистолет из кобуры, Жорж добавил: – Мне оставалось сделать только один выстрел. К счастью, он был бесполезен, потому что если бы третий не поразил коня, то четвертый был бы сделан слишком поздно.
Тогда-то Наполеон произнес историческое слово, доказывающее его невероятную гордость:
– Я еще нужен Богу!
Жорж подошел к своей лошади и вдруг выстрелил в воздух возле уха. Лошадь не сделала ни малейшего движения. Император подошел к лошади, поласкал, внимательно рассмотрел ее и сказал:
– Это сирийский жеребец?
– Да, государь.
– Я беру у вас взаймы вашу лошадь, но в подарок не принимаю.
– Напрасно, ваше величество, – просто сказал Жорж. – Эта лошадь была бы для вас драгоценна.
– Но она нужна вам самим.
– У меня в конюшне есть два брата Солимана, государь. Вы видите, что я не останусь без лошади.
Император, не отказывая и не принимая, сел на лошадь и остался доволен.
– Он прекрасно дрессирован, – сказал он и поскакал во весь опор, но вскоре вернулся. – Я думаю, что Муштейн был хуже, – сказал он.
В эту минуту послышался быстрый галоп – наконец свита подъезжала. Император обратился к Жоржу:
– Ни слова о том, что произошло между нами. Никто не должен знать, что я подвергался опасности, – это взволновало бы Париж.
Жорж взвел курок пистолета и вернулся к Муштейну, которому раздробил голову.
– Это для чего? – спросил император.
– Вы укротили лошадь, государь, – сказал Жорж. – Потом, так как вы нашли ее опасной, вы приказали мне убить ее. Я выстрелил в первый раз и не попал. Он убежал. Отсюда происходят три первые раны. Наконец он упал, и я доконал его, пустив пулю в череп. Выдумка будет правдоподобна.
– Хорошо, – сказал император.
Свита приближалась. Бертье показался первым. Он был бледен и дрожал. При виде императора он вскрикнул от радости.
– Что с вами? – спросил Наполеон.
– Я боялся за ваше величество.
– Что? Неужели я не сумею справиться с лошадью?
– Извините, государь, но…
– Вы сомневались во мне. Я укротил Муштейна, но так как это животное опасное, я попросил кавалера де Каза-Веккиа убить его. Савари, велите дать лошадь кавалеру!
Император пришпорил лошадь. Савари хотел исполнить приказание императора и взять лошадь у кого-нибудь из свиты, когда Жорж, вскочив в седло позади Фоконьяка, сказал:
